Лагерь

Он непонимающе смотрел на нее. Глаза его казались остекленевшими, серая пленка, покрывавшая их, медленно сползала. Губы его задвигались, сначала беззвучно, потом он проворчал:

- Ты что?

- Беременна. Жду ребенка. Попалась. Можешь назвать это, как хочешь, используя любое грубое выражение.

Лицо Гвина Мейса утратило свой обычный здоровый цвет, щеки его побледнели, кадык заходил ходуном.

- Это невозможно! - он собирался рассердиться, Рут достаточно хорошо знала все признаки надвигающегося гнева. Врач сказал, что ему нельзя волноваться, но, черт возьми, она слишком ему потакала. Ему придется смириться, потому что он будет ей нужен.

- Ты во всем виноват, - резко сказал она. - Мне этот секс совсем не нужен, но ты все время требовал, а я позволяла тебе, чтобы ублажить. Теперь тебе придется расплачиваться за свое удовольствие. Ты утверждал, что презерватив не нужен, и я попалась во время климакса!

- Боже мой! - он откинулся на подушки, уставился в потолок. - Но мы же можем что-то предпринять.

- Например?

- В твоем возрасте ты легко можешь сделать аборт.

- Я не хочу делать аборт, Гвин. Более того, я не собираюсь делать аборт, и ты не сможешь меня заставить.

- Боже ты мой! - на бледных щеках Гвина выступили два одинаковых красных пятна. - Ладно, если ты настаиваешь на том, чтобы рожать, не впутывай меня в это дело. Позже ты сможешь отдать его на воспитание.

- Ты, очевидно, не знаком с новым законом о деторождении, - в этот момент она ненавидела его сильнее, чем в любой другой период их супружества. Эгоистичная свинья, ему нет ни до кого дела.

- Я не слышал ни о каком законе, - ответил он.

- Конечно, я и не ожидала, что ты будешь интересоваться, если там нет для тебя денежной выгоды. - ей вдруг захотелось отвесить ему пощечину, со всей силы. - Они сокращают численность населения, иначе планета умрет от голода, не будет хватать еды, все окажутся без работы. Ни одной семье не позволено иметь больше одного ребенка. А если закон нарушить, они могут посадить тебя в тюрьму. И они забирают ребенка, ты никогда не увидишь его. Вероятно, они его усыпляют. Ну, теперь ты понимаешь?

- Тогда тебе придется сделать аборт, если не хочешь отправиться в тюрьму!

- Подонок! - она никогда еще в жизни не ругалась, кроме тех исключительных случаев, когда иногда произносила плохие слова про себя, но сейчас он вывел ее из себя. - Я не собираюсь делать аборт, а штраф придется платить тебе, потому что у меня нет денег. И оба родителя отправятся в тюрьму. Подумай об этом!

Это заставило его замолчать. Она наблюдала, как он все ниже опускался в постели, хватаясь за простыню, пытаясь натянуть ее на себя. Ты не можешь спрятаться в постели, Гвин, тебе придется смириться с фактом, что у нас скоро будет ребенок.

- Где ты узнала всю эту чушь? - из-под простыни виднелись только его глаза.

- Я прочла об этом в газетах. - Не спрашивай меня, в каких, потому что я не помню. Или видела по телевизору. Я не знаю. Я только знаю, что это правда.

- Где Сара? - спросил он шепотом, как будто искал какую-то поддержку от своей дочери. Он умел управлять Сарой, и она была за него. Много раз из-за них Рут в слезах поднималась в спальню.

- Я... - Рут закрыла глаза, потрясла головой, как будто пыталась припомнить. - Да, я помню. Она уехала отдыхать с Норманом.

- Что?!

- Ты слышал. Мы старались отговорить ее от этого, но у нас ничего не вышло. - Рут провела рукой по глазам. Им только не хватает сейчас, чтобы Сара объявила, что она находится в интересном положении, чтобы все они влипли. - Я думаю, нам следует смириться с этим, Гвин. Сейчас восьмидесятые годы, не пятидесятые. Мы не можем силой держать детей дома. Мы планировали приехать сюда, чтобы они находились с нами и мы могли бы за ними присматривать. Но подростки больше не ездят на отдых с родителями. Здесь только ты да я, и у нас возникла проблема.

- Понимаю, - глаза его были закрыты, он выглядел усталым, - но я должен отдохнуть, Рут. Ты же знаешь, что сказал врач.

- Отдохни, спи, сколько хочешь, - она стала одеваться, благоразумно открыв дверцу платяного шкафа и спрятавшись за ней, чтобы он не смог увидеть ее, когда она будет снимать ночную сорочку. - Пойду пройдусь, день прекрасный, прогуляюсь по лагерю. Если я тебе понадоблюсь, я около часа приду на ленч в ресторан. Бр-р-р. Не думаю. что смогу даже смотреть на еду!

Он закрылся простыней с головой, лежал и слушал, как она передвигается, шуршит одеждой, чистит зубы в ванной. Быстрые шаги, хлопнула дверью. Он остался совсем один.

Все это очень странно. И в вихре его мыслей одна вдруг поразила его, заставила напрячься и зажмуриться в темноте спальни. Если Рут беременна, то, может быть, отец ее ребенка кто-то другой! Другой мужчина!

Он сел, отбросил простыню. Он увидел в зеркале открытой дверцы шкафа свое отражение - осунувшееся, потемневшее от гнева лицо.

- Ах ты сука! - закричал он. - Сука подлая, ты тут спала со всеми подряд, а теперь пытаешься обвинить меня! И я почти что попался. Боже, да ты проклянешь тот день, когда родилась, дай мне до тебя добраться!