Лагерь у моря (СИ)

Павел, заметив меня, пошел неохотно, а когда вышли из комнаты, собирался свалить, если бы я не придержал его за плечо.

— Чё тебе надо, док? — попытался он отделаться от меня, спихнув мою руку.

Но куда там, я был выше на голову, весил больше раза в 2, и…

«И превосходил супостата на несколько ступеней эволюции», — подхохмил внутренний я.

Кое-как отойдя в безлюдное крыло возле края лагеря, я без церемоний припер одной рукой этого засранца к стенке.

Нет, реально, все в нем вызывало раздражение: от бегающих туда-сюда мелких крысиных глазок на вытянутом и бледном лице до пахнувшей потом футболки.

«О да, а теперь въе*и ему, с чувством так, от души!» — посоветовал мне голос.

Когда я последний раз махал кулаками? В школе наверное. Но сейчас просто нет даже желания болтать, есть человек, который заслужил получить по щщам, есть человек, который понимает только один язык.

— Просто чтоб ты знал, за что, — сказал я, показывая Павлу конфету «Ласточка».

И, без замедления, коротким ударом долбанул ему по челюсти.

Тщедушного засранца тут же подвели ноги и он повалился на пыльную землю.

— Ты чё, охренел, что-ли?! — возмущенно завопил побитый, сплевывая на землю кровь.

«Да чувак, на Рэмбо ты не тянешь, нокаут не удался.»

— Всё-таки обломался воришка в столовой, да? — прохрипел Павел. — Можно сказать, его «пронесло», ахаха!

И мерзко так заржал, прям тошно стало: как существуют такие отвратительные и подлые люди, как живут?

Там, откуда я родом, его бы прибили.

«Скажу больше, чувак, он бы по нашему селу от края до края не дошел.»

— Я, бл*, пацанов подтяну и мы тебе устроим, док! — не унимался вожатый, сидя жопой на земле и вытирая сопли вперемешку с кровью. — Подумаешь, подкололи, — продолжал он, — а тебе влетит от всех вожатых, вот увидишь, мл*!

«Перед нами типичный представитель homo dolbo*bus, с отсутствием инстинкта самосохранения, с рук не кормить, к клетке не подходить», — прокомментировала шиза.

Подойдя к сжавшемуся в комок крысенышу я схватил его за шиворот и с размаху ткнул мордой в землю.

— Ты — отравил — ребенка, — с расстановкой впечатывал я каждое слово, при этом слово сопровождал ударом вражеской морды о земную твердь. — Завтра собираешь документы, Павел, и валишь из лагеря нафиг, или я тебя урою, — закончил я разговор.

Оставив это подобие человека, я отошел в лес возле лагеря: надо успокоиться, прийти в себя.

Потихоньку ступая по тропинке, я углублялся в чащу примыкавшего к лагерю лесного массива.

Аура леса действовала на меня положительно, голову больше не давило тисками злости. Я не помнил, когда последний раз срывался так. Я хотел просто поговорить, но, стоило вспомнить лицо страдающей Ульяны, как тормоза просто отказывали.

«Ой да ладно, мать Тереза, мог бы хоть пару раз ногами по почкам ему втащить, а так, можно сказать, просто поиграл с ним», — высказал своё «фи» мой кровожадный друг.

Тем временем на лес опускались сумерки, дневная истома сменилась прохладной свежестью, застрекотали радостно сверчки, а на небе медленно из-за туч появилась полная Луна, чей призрачный свет заливал всё вокруг, превращая деревья, траву и землю в сказочный сюрреалистический пейзаж.

«Хорошо-то как!» — привалился я спиной к могучему дубу, каждой порой, каждой частицей своего естества чувствуя окружающий меня мир.

Вот ветерок прошелестел в кронах деревьев, вот в камышах возле журчащего рядом большого ручья кто-то завозился, вот…

«Ну-ка стоп! Что там в этих чертовых камышах? — О, никак я слышу нотки волнения в своем внутреннем я? — Знаешь, чувак, шли бы мы обратно, этот лес примыкает к горам заповедника, вдруг там медведь?»

«Какой медведь? — возразил я. — Там по звуку что-то не больше крупного песика.

«Крупные собаки, больно кусаются», — продолжали меня отговаривать.

«Не боись, подумаешь, там, парочка, может, решила немного поняшить друг друга?»

«Ага, в грязи и сырости, как в дешевом ролевом порно!» — не унимался голос. — «Валим отсюда, говорю, и что это за слово вообще — «поняшить»? Бэээ!»

Любопытство однажды меня погубит, но я пошел посмотреть, при этом ступая по траве как можно незаметнее.

Не скажу, что двигался, как прирожденный шпион, но то, что сидело у ручья, громкой возней маскировало звук моих шагов.

Наконец, приблизившись к сплошной стене из камышей, я увидел, кто возился у воды.

В следующий момент произошло сразу две вещи: во-первых, что-то резко загудело в голове, словно с обоих сторон включили визжащие на полную колонки; во-вторых, в глазах начало темнеть и картинка резко поплыла.

«Ну уж нет, чувак, эта черепная коробка мой дом, и бардачить я в нем не позволю!» — прокричала шиза.

После этого взбунтовавшееся мировосприятие каким-то чудом вернулось на место. И я увидел нечто…

Нечто прекрасное, странное и страшное в своей красоте.

Стоя по колени в воде, на меня смотрела удивительная девочка с каштановыми волосами.