Лагерь у моря (СИ)

И тут слу­чилось неч­то стран­ное: по бе­лой час­ти ри­сун­ка прош­ла вол­на теп­ла, не об­жи­га­юще­го, а лас­ко­вого, рав­но­мер­но­го, буд­то теплый весенний ручеек. Мы с Али­сой удив­ленно наб­лю­дали, как под ру­кавом дви­галась змейка, слег­ка под­све­чивая ткань из­нутри бе­лым све­том.

— Это что ещё та­кое? — за­дал я ри­тори­чес­кий воп­рос.

«Без по­нятия, — отоз­вался Ши­за и тут же до­бавил, — смот­ри — гу­ба!»

Под светом «татуировки» сса­дина Али­сы за­жива­ла на гла­зах, пос­те­пен­но умень­ша­ясь, по­ка пол­ностью не ис­чезла. Де­воч­ка удив­ленно ощу­пыва­ла гу­бу, на ко­торой не ос­та­лось и сле­да от пов­режде­ния.

— Зна­ешь, Док, — удив­ленно ска­зала она, — ты не пе­рес­та­ешь удив­лять.

Сей­час я при­поми­наю: ано­малия уже ис­це­ляла ме­ня, то­гда, на пля­же. Мож­но ска­зать, она пол­ностью ре­гене­риро­вала по-нас­то­яще­му кри­тичес­кие пов­режде­ния, что ей ка­кой-то кро­вопод­тек? Ло­гич­но? Ло­гич­но!

«Да чер­та с два логично, эта бе­лая змея стран­ная, — Ши­за за­думал­ся, — а хо­тя, впол­не в тво­ем ду­хе. И спо­соб­ность весь­ма по­лез­ная».

— Али­са, всё те­перь хо­рошо?

Дож­давшись кив­ка ры­жей, я лас­ко­во пот­ре­пал её по го­лове.

— Вот и слав­но, а сей­час, — я вы­дер­жал па­узу, — иди, пе­реве­ди дух, ес­ли ещё идем тан­це­вать. Платье не по­теря­ла в су­мато­хе?

— Нет, ко­не… По­годи-ка, — гла­за ры­жей по­доз­ри­тель­но су­зились. — Уль­ян­ка про­бол­та­лась! Ну, я ей…

— Ты та­кая ми­лая, да­же ког­да злишься, — эти­ми сло­вами я ввел Али­су в сту­пор. И даже рассмеялся, глядя как она надула щеки.

— Уви­дим­ся на тан­цах, — бросила ры­жая и убе­жала в сто­рону кор­пу­са.

Я не стремился к власти, к величию и славе. Но если для того, чтобы защитить мир, чтобы сделать его лучше, нам придется встать в первых рядах… да будет так. Даже если годы спустя меня назовут тираном.

Из личных записей товарища Генды

Юля очень любила путешествовать между мирами. Она, как непредсказуемый элемент, моталась туда-сюда по параллельным реальностям. Её ушки торчали из многих странных событий. Вот и сейчас, на окраине ночного лагеря, открывался самый настоящий портал. Из ярко-голубого марева выпрыгнула миниатюрная фигурка с кошачьими ушками и в платье, видавшем виды. Изящный носик внюхивался в воздух, ушки двигались, стараясь уловить малейший шум. Но в лагере было тихо, в лагере… было пусто.

Юля крадучись пошла в сторону корпуса, где жил её друг, по пути разглядывая пустые площадки. Свет фонарей горел, да и в окнах много где было светло. Тогда почему так тихо? Безмолвие ночи нарушал лишь едва различимый рокот далеких волн. Ни птиц, ни насекомых не слышно даже чуткими пушистыми ушками. Нервно дернув хвостом, кошкодевочка пошла дальше. С каждой минутой ситуация нравилась ей всё меньше. Что тут могло произойти, почему лагерь пуст? Насколько она помнила, в этом мире нет аномалии могущественнее, чем у её друга. По мере приближения к входу в корпус она почувствовала, как воздух вокруг теряет тепло.

Холод, он вырывался из центрального здания, стремясь пронзить всё, до чего дотянется. Девочка стояла у входа, размышляя, стоит ли идти дальше? Там, внутри, Юля ещё чувствовала присутствие дорогого ей человека и просто не могла не узнать, что происходит. Шаг, ещё шаг, изящные босые ножки шлепают по холодному полу. Она старалась не обращать внимания на вырывающийся изо рта пар, а ведь лето на дворе! Шерсть на хвосте и ушках стояла дыбом, пару раз ей даже приходилось отряхивать их от инея. Поднимаясь по лестнице, Юля зябко пожимала плечами.

Девушка видела пустые комнаты, с раскиданными вещами, некоторые валялись прямо в коридоре. Судя по всему, люди в спешке покидали это место. В абсолютной тишине было слышно, как гудят холодильник и телевизор в комнате отдыха. В открытых дверях жилых помещений были видны не застеленные кровати, на паре тумбочек лежали телефоны. Напрасно дожидаясь своих хозяев, они мигали полным зарядом.

Наконец, она добралась до своей цели, медкабинета, дверь которого была приоткрыта. Из-за проема, по-над самым полом, стелился холодный пар. Юля многое видела, уносила свой пушистый хвостик из сотен передряг, но всё же, перед тем как зайти в кабинет, ей пришлось собираться с духом. И вот раздается скрип промерзших петель, а она осторожно заглядывает внутрь.

То, что Юля увидела внутри, заставило маленькое сердечко сжаться от жалости, сочувствия и страха… В когда-то ухоженном, убранном до пылинки кабинете, царил хаос. Раскиданные инструменты, перевернутый стол, валяющиеся на полу ампулы, бинты и шовный материал. Из четырех лампочек горела лишь одна, остальные потрескались, больше не давая света. Хозяин кабинета был здесь, стоял на коленях, перед одной из кушеток. Помятый халат, опущенные плечи, еле двигавшиеся от слабого дыхания, волосы растрепанны и покрыты изморозью. Он производил впечатление сломленного человека. Юля пригляделась. На кушетке неподвижно лежала девушка с фиолетовыми хвостиками. Когда-то живые и блестящие, они печально поникли, кожа их хозяйки была бледной, а грудь неподвижна. Она не дышала.