Лагерь «Зеро»

– Перебрал немного. – Гран тычет ложкой в сторону двери. – Ну, Новый год и все такое.

– С кем отмечал?

– С Мейером, – отвечает Грант, – и другими управляющими лагерем.

Он почему-то стесняется упоминать Цветы.

– А Бригадир?

– Тоже был.

Волч кивает, продолжая жевать.

– Величины. Бригадир делает вид, мол, он один из нас, но мы-то знаем, что он с руководством на короткой ноге.

Грант кладет ложку в рот. Овсянка неприятно клейкая, но достаточно мягкая, чтобы успокоить его желудок.

– Тебя это беспокоит? – поднимает Грант глаза на Копателя.

Волч отодвигает миску и закуривает.

– Если бы Бригадир говорил все начистоту, мне было бы насрать, что он пьет с боссами. Но Бригадир врет нам с первого дня, как мы здесь.

Грант опускает ложку:

– В смысле?

Волч стряхивает пепел в свою миску:

– Поехали к нам на стройку – сам убедишься.

На мгновение Грант чувствует, как туман похмелья отступает.

– Когда вы едете?

Волч берет поднос и встает.

– Прямо сейчас.

* * *

Грант уже час как едет с Копателями по двухполосному шоссе к северу от лагеря. Он устроился на заднем сиденье, зажатый между Волчем и Живчиком, пока Палец ведет фургон. Зимнее солнце отражается от снежного наката ослепительно-белым светом. Грант смотрит в окно и внезапно вспоминает, как отец водил его постоять у подножия Башни Гримли в центре Плавучего города.

«Видишь, даже солнце клонится к нашему зданию», – сказал отец. Грант поднял взгляд и понял, что он имел в виду. В стеклянных панелях башни отражались солнечный свет, яркая синева сентябрьского неба, проплывающие облака.

«Наша задача – осмотреться и понять, где и каким образом мы можем оставить свой след. Как взять то, что видим, и переделать под наши нужды. – Отец похлопал юного Гранта по плечу. – Однажды эта башня и все, что она отражает, будут твоими».

Хотелось этого Гранту или нет, но он унаследовал умение отца – окидывать все проницательным взглядом и производить чистый расчет. Каждый раз, попадая в новое помещение или незнакомую среду, он делал это неосознанно. Чего не хватает, а чего должно быть меньше. Он пытался подавить этот аналитический инстинкт с момента приезда на север. Весь смысл пребывания в лагере в том, чтобы обстановка максимально отличалась от привычной. Но сейчас, по дороге на стройплощадку, инстинкт Гримли в нем необратимо обостряется.

Лагерь – это катастрофа. Плохое управление. Недостаток финансирования. Скорее всего, утечка средств, отчего Копатели перегружены работой. Планы Мейера явно пошли наперекосяк. Грант больше не может притворяться, что стоит ему подождать недельку – и из-под земли вдруг вырастет новенький кампус в скандинавском стиле, со всем причитающимся, в том числе библиотекой, где найдется полно левацкой периодики, а еще кофемашина для эспрессо и беспроводная связь.

Фургон резко сворачивает влево, на проселочную дорогу, которая лихо врезается в черные ели, извилистую и ухабистую, как будто кто-то по пьяни сбрил полоску земли. Дорога заканчивается глубокой траншеей, которая тянется к роще заснеженных деревьев. Палец паркуется рядом с группой Копателей, которые перетаскивают бревна к высохшему кустарнику. Еще двое вдалеке валят лес – подрубают черную ель топорами.

Грант следует за Волчем и Живчиком в дальний конец площадки. Отрывистый стук топоров здесь слабее, можно ощутить, насколько это место уединенно. Но Грант поражен тем, как растерзана земля. Словно ее пережевали, а потом выплюнули. Яма перед ним глубже котлована и шире плавательного бассейна.

– Когда мы приехали, тут вообще не было ни хрена, – говорит Волч. – Никаких машин, никаких погрузчиков, никаких тракторов. Ничего. Валялись кучей две дюжины лопат, и все.

– Помнишь, как Бригадир сказал нам копать? – подает голос Живчик. – А ты такой, мол, да ты, блин, издеваешься?

– Я повернулся к Бригадиру и спросил: зачем мы копаем? А он пожал плечами и ответил, что просто передает приказы.

Волч говорит, что у мужиков не было другого выбора, кроме как заткнуться и копать. Каждый взял по лопате, сделал зарубку в земле, и к обеду они выкопали неглубокую траншею, достаточно широкую для трех тел. На следующий день они вернулись на площадку и начали с того места, где остановились накануне. Когда яма стала глубже, ее укрепили деревянной обрешеткой и поставили лестницу, чтобы спускаться и подниматься. В процессе они наталкивались на сюрпризы вроде полезных ископаемых, глины или камней. А на дне под ботинками сочился густой отстой.

– Я сказал Бригадиру, что на этой земле нельзя строить. – Волч берет лопату, вонзает в землю и отбрасывает грязь через плечо. – Такой котлован не выдержит фундамента. Он велел заткнуться и копать дальше.

– В смысле не выдержит? – спрашивает Грант.

– Земля – хренова каша. Здесь ни черта нельзя построить. – Волч опирается на черенок, утирает грязной перчаткой лоб и указывает вдаль. – Бригадир сегодня рано. Узнал, поди, что ты здесь.