Лагерная учительница

Борис повторил то же самое, что говорили его друзья. Защитник спросил у него только, что он скажет по поводу того, что Галя обещала ему прийти слушать музыку, а сама договорилась встретиться с мужем в то же самое время.

— Это у нее спрашивайте, — пожал плечами Борис.

Вызвали Галю. Вошла она, улыбаясь. Радостно глядела на Ивана.

— Сейчас кончим и пойдем, — произнесла она вдруг громко.

Егоркин вздрогнул. Голоса ее он не узнал. И дальше она отвечала на вопросы, говорила непонятным для него тоном. Он страдал, слушая. Что с ней случилось? Из ее лепета можно было понять только, что была на обходе, зашла к ребятам.

— Когда вы к ним вошли, они приставать к вам стали? — спросила строго судья. — Что они говорили?

— Они?.. — Галя обернулась к ребятам. — Борис обрадовался. Он давно приглашал…

— Значит, он приглашал вас и вы согласились прийти?

— Нет, — хихикнула Галя. — Я не соглашалась!

Наташа, услышав смех сестры, опустила голову, сжала ее рукой.

— Не согласились, но пришли… Но почему же тогда вы написали, что они приставали к вам, не выпускали из квартиры, потом силой потащили в комнату?

— Никто ни к кому не приставал, — улыбалась Галя. — Любить нужно друг друга… Зачем вы его держите? Отпустите! — попросила она жалобно, глядя на Ивана. — Он хороший!

Егоркин закрыл лицо руками. Страшно было слушать жену. Не сдержался, зарыдал, сдавил себе горло, чтоб не всхлипывать. Опустился, почти скрылся за барьером.

— Какой ты смешной! — смотрела на него Галя. — Тебя отпустят.

Варюнька громко всхлипнула. Наташа вскочила и с опущенной головой вылетела из зала.

Поднялся защитник.

— Я прошу суд прекратить вопросы. Она невменяема. Она не способна давать ясные ответы. Прошу отложить заседание на завтра и пригласить техников в качестве свидетелей!

Судья переговорила с заседателями и громко сказала:

— Предложение защитника отклоняется! У нас больше нет вопросов. Если у прокурора и защитника нет, объявляется перерыв!

Наташа выскочила на улицу. Антошкин сидел в сквере на скамейке напротив входа в нарсуд. Он поднялся навстречу Наташе. Она, подбежав к нему, зарыдала:

— Она… она все… испортила!

— Успокойся, — просил Петя. — Сейчас нужно собраться предельно… Она под наркотиками…

— Я знаю. — Наташа вытирала глаза. — Я все знаю… Борис с Любой ее к наркотикам пристрастили. Они и сейчас ее… чтоб ничего сказать не могла…

— Борис? Ты точно знаешь? — схватил ее за плечи Антошкин.

— Да, да… Я знаю, где они собираются, колются, балдеют… Я выследила…

— Так, так, — тер залысины Петя. Увидев, что из нарсуда выходят Маркин, Варюнька, Галя, воскликнул: — Действуем! Берем Галю — и к наркологу!

Они подхватили под руки Галю и повели к стоянке такси.

После перерыва судья объявила, что опрос свидетелей закончен. Слово предоставляется прокурору.

— Как окончен? — вскочил Маркин. — Я еще не говорил!

Судья вопросительно взглянула на защитника.

— Это наставник Егоркина. Вместе работали на заводе. Я прошу выслушать его.

Судья наклонилась сначала к одному заседателю, потом к другому и ответила:

— Суд отклоняет предложение защитника. Свидетелю нечего сказать по существу дела!

— Я протестую! — воскликнул Маркин и направился к судьям. — Суд должен учитывать личность обвиняемого! Я скажу свое слово о нем…

— Товарищ милиционер, — перебила его властно судья, — выведите, пожалуйста, гражданина из зала. Он мешает заседанию.

Милиционер быстро подошел к остановившемуся на полпути Маркину, взял его за локоть и повел к выходу, приговаривая тихо:

— Спокойнее, спокойнее, вы в суде находитесь…

Маркин не сопротивлялся, понял, что здесь не рабочее общежитие.

Что говорил прокурор, а потом защитник, Егоркин не понимал, не слушал. Он был ошеломлен, потрясен, раздавлен выступлением Гали, и все равно было, что сейчас происходит. Мучило одно: что с Галей? Почему она сейчас исчезла? Что-то с ней страшное произошло! Опомнился на мгновение, когда к нему обратились с вопросом, считает ли он себя виновным? Спросили два раза, прежде чем он понял вопрос.

— Я? Виновным? — поднялся он, глядя растерянно на судей. — Нет… Нет-нет… Я знаю, вы меня осудите… но когда я выйду и, если увижу, на кого-нибудь из вас, — указал он рукой на судей, — нападут хулиганы… я не смогу отвернуться… я буду бить. Если вы считаете защиту женщины преступлением, тогда я преступник…

Он сел.

Судьи посовещались и объявили приговор: три года лишения свободы с содержанием в колонии общего режима.

VI

Всю ночь после суда Антошкин писал статью. Писал, переделывал, шлифовал, перепечатывал. До утра просидел на кухне. Завтракал торопясь. Он договорился со знакомым редактором отдела газеты приехать пораньше в редакцию, зайти к главному. Он всегда бывал в своем кабинете за час до начала работы. И только в этот час можно было застать его одного.