Лагранж-Оэлэ

— Потом, спустя много лет, я узнал, что в тот день Миланевского не стало…

Антон ел, удивляясь своему самообладанию.

— Я просто подумал… — Продолжал отец. — Все могло сложиться иначе, расскажи я тебе всё, что знал…

— Не бери в голову! Что теперь про это говорить?! — Ответил Антон.

Сложив в мойку грязную посуду, он направился в комнату. Аккуратно подняв модель с полки, парень перенес её на стол. Звездочет всегда относился по-особенному к громадному стратегическому бомбардировщику с парой реактивных двигателей по каждому борту, и «велосипедным» шасси.

— Вот, куда вы поехали в свой последний день Александр Андреевич! — Прошептал Антон, рассматривая модель. — Не думаю, что вы хотели всего лишь подарить самолётик…

Качество исполнения заслуживало высшей похвалы. Фигурки летчиков замерли на своих местах, на шасси различалось клеймо ярославского шинного завода, а между створок бомболюка виднелась узенькая щель.

— Остаётся только это… — Произнёс Звездочет, просовывая в неё своё самое узкое лезвие. Створки распахнулись, как по команде «Сброс», и на стол выкатились четыре, завернутых в черную бумагу, бочонка.

— Обалдеть! Это сняли миниатюрным фотоаппаратом, как в шпионском фильме! — Заметив блеснувшую под оберткой фотоплёнку, ухмыльнулся Антон.

Растянув её перед окном, он увидел стройные прямоугольники, очень похожие на печатный текст. Подробнее без лупы было не разобрать. Услышав в коридоре шаркающие шаги, Звездочет поспешил смахнуть находки в стол.

— Ты на меня не сердишься? — Жалостливо спросил с порога отец.

— О чём ты?! Конечно, нет!

— Ты не ночевал дома, а мама сильно беспокоилась…. — Казалось, Видолга-старший ищет повод для продолжения разговора.

— Надеюсь, она не забыла сколько мне лет?! — Начал выходить из себя Антон.

— Её можно понять! А в свете последних событий…

— И ты постарайся войти в положение человека которому надо отдохнуть!

Отец вернулся в свою комнату, а Антон, пытаясь вернуть модель на место, заметил в раскрытом бомболюке бумажный листок.

— Опять! — Извлекая его, подумал парень.

Чья-то рука вывела фиолетовыми чернилами адрес, и больше ничего, ни имени, ни фамилии. Какое уже это имело значение?! Он же обещал оставить это дело. Створки бомболюка навсегда затворились с громким щелчком.

Антон присел на стул. Поведай отец раньше, о подарке Миланевского, все сложилось бы иначе. Звездочет не познакомился бы с Варварой, а Боярко не получил бы таинственный автомобиль. Да, что теперь про это говорить?! Обещания надо держать, кто спорит?! И стоит ли даже пытаться обмануть типа держащего в штате убийц?! А, как же академик Миланевский?! Чувствовал ли он приближение кончины? Неужели у него не оказалось более важных дел, чем дарить модель самолёта сыну своего заместителя на другом конце города? Уж не послание ли, этот клочок бумаги?! Даже больше — последняя воля…

Самое разумное, это подождать. Ушибы пройдут, Боярко погрузится в содержимое кунга, глядишь, и у Буяк появятся более важные дела… Но, что то подсказывало — медлить нельзя! Да и кому, кроме него известно о содержимом бомболюка модели самолёта?!

Хлопнув по коленям, Антон вскочил. Он поел и, даже, немного отдохнул. Боль притупилась, а синяки, поблёкли, не иначе успел подействовать лечебный гель. Звездочет одел свежую рубашку и, не предупреждая отца, покинул дом.

Клочок бумаги привёл его к многоэтажке возле метро «ВДНХ». В поисках нужного подъезда Антон с восхищением взирал на чистый, песочного цвета фасад и ухоженные газоны под окнами. Поборов волнение, он набрал на домофоне номер квартиры.

— Да! — Послышался сквозь электрический треск приятный женский голос.

Звездочет растерялся. Он даже не подумал, что говорить.

— Я — Видолга… Антон Викторович… — Наконец, нашёлся он.

— Простите?!

— Видолга…

— Я вас не знаю! А, что хотите?

— Прошу прощения… — Вздохнул Антон.

Чего и следовало ожидать! Но уж больно не хотелось покидать этот район. Куда пойти? Полюбоваться помпезными павильонами «ВДНХ», а после полакомиться пончиками в знаменитом кафе? Или просто, побродить по окрестным улицам, носящих имена Королёва, Цандера, Кондратюка?! А пока, погруженный в раздумья Антон, как завороженный, наблюдал за рывком к небесам монумента покорителям космоса.

— Антон Викторович, это вы? — Внезапно окликнули его. — Только, что по домофону звонили?

Рядом стояла запыхавшаяся женщина с приятным, встревоженным лицом. Чувствовалось, она боялась опоздать.

— Я… — Чуть слышно произнёс Антон.

— Тогда, идёмте! Вас ждут!

Чистый и просторный подъезд оказался под стать дому. Он не отличался роскошью и шиком, но люди здесь жили, явно, непростые.

Квартира на последнем этаже, словно замерла между эпохами. Растерявшие за годы роскошную полировку шкафы, под завязку заполнили книги в матерчатых переплётах, среди которых нет-нет, да мелькала обложка современного научно-популярного журнала. На часах-ходиках в такт покачиваниям маятника лукаво водил глазами рыжий кот. Посреди коридора Антона ждал невысокий сухой старик в очках с двойными линзами.