Lai`a Gol

Первыми на сцену вышли Тира с гитарой, одетая в длинное расшитое платье, и Айл со стулом в руках. Поставив стул посередине сцены, Айл скромно отошёл в сторону. Тира села на стул, неестественно выпрямив спину и вопросительно взглянула на Полански. Сержант милостиво дал отмашку и прикрыл глаза. Тира вздохнула, коснулась струн и запела что-то грустное и красивое на непонятном языке, лишь отдалённо напоминающем английский. Судя по всему, это была какая-то баллада её мира (содержание истории было отражено в сценарии, прочитать который, разумеется, никто не удосужился). Примерно на середине вступления свет на сцене начал гаснуть, из пустоты над её плечами выпорхнули два файра и начали выписывать замысловатые фигуры в воздухе, выпуская время от времени язычки пламени. В то же время Айл встал за спиной Тиры, раскинув руки, и из его пальцев вылетели две небольшие молнии, озарив их с Тирой лица бледно-голубым сиянием. Музыка набирала темп, голос Тиры звучал всё выше и сильнее, молнии и вспышки пламени отражались в блестящей чешуе файров, отбрасывая на сцену разноцветные отсветы в самых невероятных сочетаниях. Наблюдавшая за их выступлением Эван невольно подумала, что всё это немного напоминает древний мюзикл «Cats», ещё немного — и Тирина песня плавно перейдёт в партию «Magical Mr. Mistoffelees!», малурианец выдаст особо выразительную молнию, на сцене возникнет сам генерал Джонсон, а Айл пошлёт залу воздушный поцелуй и бесследно исчезнет в вихре сверкающих искр. Presto!.. Ничего этого, конечно же, не произошло, но зрители всё равно были в полном восторге, и даже Полански внимал происходящему на сцене вполне благосклонно, одобрительно похрапывая на особо возвышенных моментах баллады. В конце концов, опасающаяся потревожить медитацию сэнсея своим выступлением Тира даже играть стала тише, и номер плавно сошёл на нет, замерев в мерцании гаснущих огней. Джексон не удержался и зааплодировал. Тира и Айл поклонились, взявшись за руки, и покинули сцену.

Следующим по списку шёл номер андорской группы, обозначенный как фрагмент из традиционного на их родине танцевального шоу, посвящённого празднику Весны и Возрождения. Присутствующие отреагировали на это заявление весьма вяло, лишь только Галина Александровна тихо ахнула, прикрыв ладонью рот, да Литгоу перекосило от каких-то, ведомых только ему, воспоминаний.

Ка'Тори отрывисто отдавал приказы своей группе, ловко расставляющей на сцене декорации. Было заметно, что они тренировались день и ночь, готовя выступление — как известно, андорцы славятся своей ответственностью и безупречностью во всём, что касается приказов начальства, а если уж речь при этом заходит ещё и об их национальной гордости — выноси всех святых!.. Короче всем было ясно, что Ка'Тори скорее удавится, нежели позволит кому-то испортить ему выступление. Или, что ещё более вероятно — удавит того, кто посмеет это сделать… Задрапировав стены полупрозрачными тканями нежных пастельных тонов, ребята вынесли на сцену укутанную в сто слоёв драпировки статую, и водрузили её на постамент в самом центре, после чего Ка'Тори взмахнул рукой, и на сцену выбежало с десяток мальчиков и девочек, закутанных всё в те же газовые многослойные покрывала, что и статуя. Свет погас, зазвучала красивая пронзительная мелодия, эстетически приятная и доступная пониманию всех присутствующих в зале рас, и андорцы начали танцевать, кружась вокруг статуи. Покрывала развевались, красиво вспыхивая в разноцветных лучах мягкой подсветки, мелодично позвякивали браслеты на руках и ногах танцующих, а на экране за сценой медленно восходило солнце их родного мира, разгоняя морозную мглу ночи. Танец… завораживал. Офицеры пооткрывали рты, глядя на сцену, даже Алекс подалась вперёд, вцепившись в подлокотники кресла, и лишь только верный себе Полански продолжал мирно спать, используя в качестве подушки пухлый сценарий.