Лайфхарт (СИ)

— Итак, прежде всего поздравляю с окончанием моего цикла! Для вас он оказался не самым простым, но, позволю себе надеяться, не самым бесполезным. У кого-то получалось все сразу, кто-то боролся с трудностями, кто-то пытался плыть по течению. Тем не менее, любой путь, выбранный вами, привел к сегодняшнему дню. Временно исполняющий обязанности директора просил меня напомнить, что успешно окончившими мой цикл считаются десять курсантов с наивысшим рейтингом, — Ти’Сора отстраненно отметила, как по аудитории прокатился невнятный шепот. Лайфхарт нахмурился. Аддерли сдержанно ему кивнул. Очень жаль, что дальше их останется так мало. Хотя их изначально предполагалось мало. Рауль что-то говорил о двадцати. Она уже не помнила, почему не прислушалась и решила иначе.

— Офицер Лайт, а про наши зачетные работы расскажете? — спросил Легран, махнув рукой на Коннорса, который безуспешно пытался заставить его молчать.

— А вы хотите, чтобы эту тайну я унесла с собой? — ответила она, заложив руки за спину. О том, что ждало проваливших цикл, старалась не думать. Убеждала себя, что ничего не сможет сделать. Таков местный порядок. — Если хотите знать мое мнение, то… Я разочарована.

Мгновение в аудитории царила тишина. Юные элитники пытались переварить полученную информацию. Постепенно начали отмирать самые сообразительные. Коннорс и Легран зашептались. На лице Аддерли начали проступать предательские алые пятна. Лайфхарт, наоборот, побледнел так, что почти сравнялся с цветом форменного сьюта. Обитатели задних парт затеяли непродолжительную возню. Ти’Сора, чуть наклонив голову к плечу, ожидала, пока все немного успокоятся. Монотонный шум не прекращался. Две минуты. Три минуты. Что-то долго.

— Тишина! — ей надоело. Голос остался ровным и нейтральным. — Правильных ответов нет. Ни одного. Я вас предупреждала, что вы пока не годитесь для работы в полиции. Тишина! Вы систематически посещали занятия, изучали темы самостоятельно, даже тесты писали успешно, — несколько смельчаков рассмеялись. Ти’Сора попыталась вычислить их, но не преуспела. Звук рассеивался, мешая определить источник. Лайфхарт, к его чести, никак не реагировал. Даже вид приобрел почти здоровый. — Я не понимаю, почему при всем вышесказанном меня, в итоге, слушали всего двое. Чем занимались остальные?

Тяжеловесное молчание можно было черпать ложкой. Во взглядах, обращенных на Ти’Сору, читалась сдерживаемая ярость. До чего же похоже на первый ее день! Впрочем на этот раз шептаться никто не рискнул. Лайфхарт стиснул кулаки, лежавшие на парте и, похоже, едва дышал. Аддерли с преувеличенным вниманием разглядывал планшет. Ти’Сора вздохнула.

— Собственно, о результатах. Треть из вас решили, что в пропаже полутора километров кабеля виновен Котт, мастер-электрик со стройки Харриса. У него был мотив — деньги, была возможность — его никто не видел, пока он ходил за инструментами. Из чего вы делаете удивительный вывод, что Котт вывез моток кабеля на тачке за территорию стройки. Во-первых, он не попал на камеру проходной, если вы догадались ее посмотреть. Во-вторых, вы должны были обратить внимание при осмотре, что стройка представляет собой почти открытое пространство, а все свидетели в один голос утверждали, что никого не видели. Вам не удалось предотвратить трагедию, погибли люди, осужден невиновный. Ноль процентов.

Ти’Сора прошлась по аудитории. Монотонность шагов успокаивала. Она усилием воли удерживала руки за спиной. Помогало сохранять ровный тон. На самом деле, очень хотелось пожаловаться. Почему, почему никто не подошел к ней, когда понял, что дело непростое? Настолько стало жаль несчастных пяти процентов, которые она сняла бы за помощь? Нет. Причина крылась в гордости. Они — элита. Пусть юная и самонадеянная, но элита.