Лайки вместо цветов

– Слушай, ну я весь список тебе не озвучу… – Элла наморщила лоб, вспоминая. – Пара газет, женские издания, само собой…

– «Gloss» будет?

– Дался тебе этот «Gloss»… Вроде да…

– Отлично. – Соломатин улыбнулся. – Значит, будет бал. И отсигналь в бухгалтерию, дадим им пару миллионов. Нормально?

– Более чем. И ещё насчёт китайцев…

– Понял, понял. – Матвей нетерпеливо кивнул на дверь. – Всё будет.

Элла поджала губы, но на намёк среагировала правильно. А Соломатин уселся за стол, попросил секретаршу сообразить что-нибудь на завтрак и взялся за телефон. Блог Лериного журнала… Интересно, есть ли там хоть что-то о ней? Или от её руки?

Материал нашёлся сразу. Собственно, на него и скинула ссылку Инна. И пусть подписи не было, Матвей моментально догадался, кто автор. Читал – и в ушах будто звенел возмущённый голос Леры. Совсем свежая статья, написана сразу после ночи… И Соломатину стоило бы обидеться, но он откинулся на спинку кресла и расхохотался. Он всё-таки задел её. Горячая журналистка не так равнодушна к нему, как хочет показать. Осталось только объяснить ей, что произошло в Захарьево на самом деле. И Матвей уже знал, что нужно делать.

– Алло, Пётр? – сказал он в трубку, набрав номер прораба. – У меня есть для вас одно срочное поручение.

Глава 22 С лайком наперевес

– Прикрой за собой дверь, пожалуйста. – Аделина мерила шагами кабинет, и Леру едва с ног не сшибло волной неодобрения. – Теперь я понимаю, что ты чувствовала.

– Насчёт чего? – аккуратно переспросила Гинзбург.

– Матвей Соломатин, – Бельская хмыкнула, – о, да, я знаю таких, как он. Привык чувствовать себя хозяином вселенной… Божком местного разлива… Ты видела, как он удивился, когда я указала ему на выход?

– Для него стало большим открытием, что кто-то не попросил его автографа.

– Вот-вот, – энергично кивнула Бельская и остановилась. – Я всё поняла. Это же очевидно! И приют, и особняк, и твоё увольнение… Типичный почерк альфа-самца, который давно забыл о существовании границ. А ты видела, как он смотрел на тебя?

– С ненавистью?

– Милая моя, как же ты ещё наивна, – рассмеялась Аделина. – Это была самая натуральная похоть. Не флирт, не симпатия… Похоть. Он хочет затащить тебя в койку и заклеймить. Мало ему увольнения, хочет, чтобы ты прогнулась под него… Давно он тебя преследует?

– Вообще-то он не знает, что я – это я, – пояснила Лера. – В смысле, что моё имя – Валерия Гинзбург. Он думает, что на Первом канале работал некто Валера Гинзбург, мужчина.

– О, так это же вообще чудесно! – По лицу Бельской растеклась ядовитая улыбка. – Значит, ты сознательно водишь его за нос? Умница! Сообразительнее, чем я предполагала… Чу́дно. Тем приятнее будет отомстить… Тогда ты можешь подписать статьи полным именем. Можем даже в виде исключения опубликовать под ними твою фотографию. И отправить ему пару номеров срочной доставкой. Что скажешь?

– Статьи? Какие статьи?

– Ну как же! Ты забыла о нашей маленькой сделке? Я всегда держу своё слово. Я обещала предоставить тебе все ресурсы для того, чтобы раскатать Матвея Соломатина. И я это сделаю.

– Вы хотите, чтобы я написала о нём разгромный материал? – переспросила Лера. Странно, но почему-то особой радости эта мысль не принесла.

– Не так прямо. Мы сделаем тоньше. – Бельская сделала несколько шагов, застыла в задумчивости, закусила кончик мизинца. – Да, – выдала она после небольшой паузы. Это будут статьи как бы не о нём. Но после них он будет долго собирать свою репутацию из пепла.

– Что это значит?

– Ну, вот смотри. Мы напишем о женщине, которая основала приют. Есть у нас колонка с биографиями… Истории сильных или знаменитых женщин… Возьмем её. Фотографии её собак, парочка рассказов о том, как она нашла замёрзшего, избитого щенка, отогрела, выкормила – и вот он машет хвостиком и ждёт хозяев. Из серии до и после, один из мощнейших инструментов слезогонки. Напишем, как тяжело было одной тащить на себе такое дело… А вот, кстати, возьмём и вытащим её завтра на благотворительный бал.

– Какой бал?

– Лера, миленькая, ну как же ты умудряешься не видеть ничего дальше собственного носа? – Слово «миленькая» в устах Бельской прозвучало как отборное ругательство.

– Я не слежу за светскими раутами.