Лайриэйль Лайвджой

Ох, уж эти глаза... Глазищи! Серые, снежные, с перламутровым отблеском в глубине. Никогда не видела таких глаз, ни у кого, ни у наложников, ни у любовниц. Только в них я ловлю этот сказочный момент, когда раскаленная лава темперамента ломает, казалось бы, вековой лед на вершине вулкана, и выплескивается, сжигая все вокруг!

Как мне нравится доводить его до этого состояния, Матерь! Я уже сама начинаю понимать, что как-то ненормально сильно привязалась к своей Снежинке, но... К праотцам, если это и зависимость, то я сама так хочу! А потом... Будет потом. Рано или поздно мне надоест, всегда же надоедало?

Неделя прошла после свадьбы, а я все никак не наиграюсь в одну и ту же игру. Стол приказала перенести в мою спальню из комнаты для наказаний, специальный, с креплениями. Майти за это время выпорола всего раз, и то за дело, когда он, я уверена, нарочно чуть не покалечил мою хрупкую Снежинку, попытавшись уронить на распятое тело какой-то тяжелый ящик.

Прицелился же, гаденыш, точно между ног! Не попал, конечно, но кто испугался больше, еще разобраться надо. Снежинка побелел до синевы, Майти тоже сбледнул - дошло, что натворил, а я чуть сердечный приступ не получила!

Обломала о скотину новый хлыст и выкинула к праотцам из комнаты, велев не показываться на глаза два дня. И специально дала указания Найсу держать этого идиота отдельно, в лазарете, пока следы от хлыста не сойдут, а в мозгах не прояснится. На третий день поганец валялся у меня в ногах, заливался крокодиловыми слезами и клялся, что он не нарочно и что никогда, ни за что...

Я даже получила удовольствие, продлевая его отчаянье обещаниями продать сегодня же, вот сию секунду, как только приедет оценщица с аукциона. И только напившись его ужаса и раскаяния, отправила к Найсу с приказом выпороть кнутом и посадить на самый большой анфаллос из тех, что не порвет, и на самую жгучую смазку до особого распоряжения.

Через три дня у меня снова был образцовый раб для игры в Снежинку. Самое смешное, что мое зелененькое все это время зажималось и куксилось, даже в библиотеку не бегало, впрочем, я не оставляла ему особенно много времени. Но мне самой было... Словно не хватало чего-то. Оказывается, никчемный кукленок тоже вносил свою ноту в симфонию моего удовольствия. Своей ревностью и истовым обожанием. Так вот, Снежинке его тоже словно бы не хватало, и он вздохнул с облегчением, когда вместо первых попавшихся рабов из гарема я позвала к себе почти прощенного Майти.

Глава 70

Найс:

Айжэн несколько дней старательно обходил меня стороной, как и все остальные новенькие. Их ближайшее будущее я еще в первый день им обрисовал – второй шанс, он ведь не каждому выпадает. Все парни тихо мелькали в столовку и обратно, вечерами в общий зал не выползали – кучковались в одной из своих комнат. Короче все было как обычно, только если я с мальком этим взглядом встречался, меня как током ударяло.

Вот как бы я себя не пытался убедить, что мне на этого подкидыша плевать с пикирующей аэрошки, как бы не лез демонстративно вечерами к Рису… а зыркнет на меня Айжэн, проходя мимо и руки опускаются.

Терпение мое лопнуло, когда один из старших парней решил этого малька-недокормыша за тощую задницу ущипнуть. Вот просто бы один щипнул, второй проигнорировал, я бы не заметил… Ептить, ну сделал бы вид, что не заметил. Так нет же, этот без пяти минут в хорошие руки отданный, развернулся и по роже… Котенок тощий против пса матерого, а туда же. Нет, за счет неожиданности эффект был ого-го-го!

А потом мне пришлось самоубийцу этого за ухо из свалки вытаскивать, а он шипел, царапался и кусался. Ну вернее он-то дрался, отчаянно и, главное, примерно зная куда именно бить надо, то есть не в первый раз свою задницу отстаивает. Но только Хряк…

Ну, ептить, а кому еще мозгов бы хватило руки потянуть именно к Айжэну, да еще при мне?

Причем ведь по морде видно, что не спецом полез, чтобы меня достать – просто так вот у него извилины повернулись. Он из своей комнаты вывалил, а новенькие как раз всей толпой из столовки возвращались. Айжэн же, хоть и ходил со всеми вроде, только как-то обособленно. Вот и тут в конце плелся, еще ж на меня одиноко сидящего зыркнул так, что спину прожег. И тут Хряк… за задницу. Ептить!

Закинул я этот тощий шипящий злобный катышек к себе в комнату, повернулся к Хряку да так и застыл. Рожа у него – как будто в куст с розами упал. Под скулой синяк. Стоит, глаза вытаращил и за ребра держится. Воздух открытым ртом хватает…

Вот… тля!

- Иди к лекарю, морду в порядок приведи, - Хряк кивнул, не отрывая взгляда от моей комнаты.

Парни, сидящие в зале, замолчали, на меня посматривают, справедливости ждут.

Ептить, если по справедливости, так ничейному мальку за порчу лица ценному имуществу Дома… Не смогу я его пороть, тля! Не смогу, но ведь положено. Кто Хряк, а кто…

- За картину на твоей роже я его выпорю. Но, ептить, если еще хоть раз к нему полезешь, будешь сам виноват, понял?!

- Понял, - мозг Хряка шуршал, кряхтел и медленно ворочал извилины. – Ты это… не сильно его пори, ладно? Смешной он.

- Ептить…