Лакей Богов 2

— ...Досточтимый лакей, ты многое ради меня сделал… и этого достаточно. Я уже сам начинаю смутно догадываться, что не подхожу нынешнему миру… — вытерев слезы рукавом грязного кимоно, бог нищеты взглянул на Ёсихико исподлобья. — Я уже готов к тому, что будет, если дом не отыщется…

— К чему готов?.. — недоуменно переспросил Ёсихико.

Бог нищеты самоуничижительно улыбнулся.

— Богиня заразы ведь говорила: “Мы все знаем, что ждет в будущем богов нищеты, которым никто не молится”...

— Ты что, — Когане резко вскинул голову, — сгинуть удумал?

Бог нищеты улыбнулся еще шире.

— Таковы законы мира…

Ёсихико не сразу понял, о чем они говорят, но потом вспомнил рассказы старика о том, что старые знакомые попадаются ему все реже.

— Э-э, под “сгинуть” ты имеешь в виду…

Ёсихико сам пришел к ответу и содрогнулся.

Видимо, под этим словом они понимали полное исчезновение. Бог нищеты собирался отправиться вслед за своими ушедшими товарищами. И речь не о небесных лугах, а о растворении в небытии подобно весеннему снегу. С точки зрения богов это и есть настоящая “кончина”.

— ...Нет-нет-нет, погоди…

Ёсихико прислонился к забору, обхватил голову и попытался разобраться в спутавшихся мыслях. Пусть ему казалось, что заказ попался неприятный, пусть он считал бога нищеты обузой любому человеку, стоило речи зайти о том, что старик исчезнет, как в груди что-то закопошилось. Пусть даже сам бог нищеты и говорил о том, что он просто подчинится законам мироздания.

Мир вокруг него изменился.

Но неужели всех, кто не поспевает за изменениями, нужно без разбора истреблять?

В частности, богов?

— Я еще не выполнил заказ…

Перед тем, как попасть в руки Ёсихико, молитвенник находился у его деда. Пускай дед Ёсихико всегда был человеком искренне верующим, наверняка он работал лакеем не только из чувства долга. Быть может, он, хорошо относившийся ко всем остальным, считал естественным помогать всем, кто попал в беду, как людям, так и богам. До сих Ёсихико общался с богами, руководствуясь тем, что он принял эстафету и потому не мог работать спустя рукава.

И наверняка такое же отношение к службе лакея сохранится у него и впредь…

Решившись, Ёсихико поднял взгляд.

— Если не найдем сегодня, поищем завтра. Если не найдем завтра, отправимся на поиски послезавтра, только и всего.

Может, он, как самый обычный человек, мало что мог сделать для бога, но…

— Я не понимаю принципов мироздания и законов богов, но разве можно сдаваться просто потому, что у тебя не получилось сегодня?

— Досточтимый лакей…

Бог нищеты в слезах взглянул на Ёсихико. После всего случившегося тот не смог бросить на произвол судьбы грязного, неопрятного, но такого доброго старика.

— В твоем существовании есть свой смысл. Нельзя просто так от него отказываться, — добавил под конец Ёсихико, и эта фраза не ускользнула от внимания Когане.

***

— В-вот это да!..

Решив, что оставлять бога на морозе нельзя, Ёсихико привел старика домой, где угостил онигири с жареным мисо. Поскольку в тонкостях приготовления любимого лакомства богов нищеты он не разбирался, то просто обмазал обычный онигири пастой мисо и засунул в тостер.

— Короче, сегодня ужинаешь и ночуешь здесь. Мне завтра на работу, вернемся к поискам после нее.

В его небольшой комнатушке и без того обитали человек с лисом, так что с появлением старика в ней стало тесновато. Ёсихико не хотел приводить его сюда, но у него ныло сердце при мысли о том, что бездомному богу придется ночевать где-то на траве у набережной.

— Какая трогательная забота… Даже не знаю, как отблагодарить…

Бог нищеты держал тарелку с двумя онигири с таким благоговением, будто на ней покоились самые настоящие сокровища.

— Можешь не благодарить. Главное ни в коем случае не подселяйся сюда, ладно? Ты ведь и не сможешь, поскольку тут Когане живет, да? Точно не сможешь?

— Ёсихико, не говори обо мне, словно об обереге, — возмутился Когане с кровати и повел ушами.

— Не волнуйся, в этот дом я не вселюсь. Тем более, раз уж меня угостили тут рисовыми шариками с мисо… — бог нищеты уселся в уголке и раз за разом нюхал поднимающийся от угощения пар. — Какие теплые… какие теплые шарики…

Он бормотал и бормотал, а онигири перед ним так и оставались нетронутыми.

Проснувшись на следующее утро, Ёсихико увидел, что бога нищеты и след простыл.

В углу осталось только аккуратно сложенное одеяло, которое парень одолжил старику.

На столе лежал молитвенник, открытый на странице с именем Кюки. Поверх имени стояла красная печать в виде старинной золотой монеты — словно насмешка над титулом бога нищеты.

— Он…

Ёсихико смотрел на печать в молитвеннике и чувствовал, как его пробирает холодный утренний воздух. Поставив печать, бог сообщил, что ему больше не нужна помощь с поиском дома. Ёсихико не хотелось раздумывать об оборотной стороне этого послания и о том, почему бог ушел, даже не попрощавшись.

— Он благодарил тебя без конца, — сказал Когане и моргнул зелеными глазами. — Сказал, ему повезло, что последним из людей он встретил именно тебя.