Лакей Богов 3

— Встал перед молельней и минут тридцать звал. Он, кстати, оказался очень дружелюбным.

Поскольку то место — всё-таки могила, а не храм, Ёсихико не знал наверняка, откликнется ли Суинин на его зов. Но раз императоров прошлого почитают во многих храмах, Ёсихико решил, что до них можно докричаться, как до богов. Поэтому он сел на первую электричку, доехал до Сугавара-но-фусими-но-хигаси-но-мисасаги и начал «уговаривать» пустоту. Когда он рассказал о работе лакея и объяснил незримому императору суть заказа Тадзимамори-но-микото, тот согласился показаться на глаза.

— Невероятно… Какое сумасбродство… — пробормотал Когане дрожащим голосом, застыв с задранной ногой.

Ёсихико тоже считал свой замысел слегка безумным, но не знал, чем ещё может по-настоящему помочь Тадзимамори-но-микото.

— Он ведь ждал две тысячи лет, — напомнил Ёсихико, сложив руки на груди.

Все эти годы Тадзимамори-но-микото боролся с чувством вины. После смерти он переродился в почитаемого бога, но душа его тысячи лет не находила себе места. Он не знал покоя и жил под чудовищным давлением. Войдя в его положение, Ёсихико решился на небольшой риск.

— Он ещё легко отделался — хватило того, что я встал пораньше и договорился о встрече. Ну и император Суинин наверняка согласился потому, что сам всё знал.

— Возможно, ты прав, но… — протянул Когане, продолжая смотреть на Ёсихико удивлёнными глазами.

— Ну ладно. Главное, что теперь Тадзимамори-но-микото может с чистой совестью быть богом сладостей.

Ёсихико снова лёг. Он смутно боялся, что однажды бог вновь может нагрянуть к нему в дом с просьбой научить печь торты и пирожные, но по крайней мере в ближайшие несколько дней его ждут тишина и покой.

— Кстати, я тут заметил… — Ёсихико повернул голову и посмотрел на Когане, который задумчиво сидел с задранной ногой. — Когане, ты что, растолстел?

Лис пришёл в себя и вытаращил глаза.

— Ч-что ты сказал?! Как можно про меня, про бога! Говорить, что я растолстел?!

— Да я что-то смотрю у тебя щёчки и живот распухли. Когда ты ходишь, не очень заметно, но как сядешь…

Ёсихико подпёр голову рукой. Что именно произошло — он уже догадывался. Скорее всего, Когане просто раздулся от количества съеденного.

— Ёсихико, м-может у тебя просто глаза от усталости заплыли? — Ёсихико мигом выпрямился и постарался замять тему.

— Нет, по-моему я всё-таки прав. Интересно, можно ли богам толстеть?

Когане застыл с полураскрытой пастью.

Ёсихико видел, как Когане питался последнее время, и догадывался, что этим и закончится. Конечно, он удивился, что даже бог может растолстеть, но надо сказать, что Когане это заслужил.

— Это невозможно! Я никогда не слышал, чтобы боги толстели на подношениях!

— Так тут не подношения, а сладости, которые ты ел как не в себя.

— Это просто шерсть! Я стал мохнатее!

— Летом-то?..

— Т-тебе не о чем волноваться, скоро я стану прежним! — дрожащим голосом говорил Когане, обращаясь скорее к себе, чем к Ёсихико.

— А, кстати, — вспомнил Ёсихико, — в холодильнике ещё остались профитроли, которые наполняла кремом Хонока.

Сегодня они сделали шесть профитролей. Три наполнил кремом Тадзимамори-но-микото, ещё три — Хонока. Один Хонока взяла с собой угостить Накисавамэ-но-ками, остальные два оставила Ёсихико и Когане. Отдавая профитроли, она смущенно пробормотала, что попробует как-нибудь испечь их сама. Вспомнив об угощениях в холодильнике, Ёсихико будто почуял их сладкий запах.

— Я думал, что съем одну, но раз ты теперь на диете… Да, пожалуй, съем обе. А ты не вздумай к ним даже притрагиваться, — наказал Ёсихико, пожелал спокойной ночи и потушил свет.

Когане ещё долго сидел в темноте неподвижно и смотрел в пустоту.

Ночной рассказ

Ночной ветер, задувавший в окно, быстро перелистывал страницы открытого молитвенника. Перед равнодушным взглядом Когане пронеслись имена богов и красные печати. Наконец, молитвенник закрылся, перевернувшись белой обложкой вверх. Ёсихико крепко спал и не видел, что происходит с блокнотом возле его подушки. Его сон был на редкость глубоким — видимо, сегодня он действительно сильно устал.

— Так счастливо дремлет… — пробормотал Когане, вздыхая.

В нежном ветерке, пахнущем ночью, слегка покачивалась зелёная узда, дугой тянувшаяся от затылка Ёсихико к молитвеннику. Когда несколько месяцев назад его назначили лакеем, Когане боялся, что тот не справится с ответственностью, но теперь…

— По-моему, он возмужал.

По сравнению с тем беспечным парнем, который бросил работу и влачил бесцельное существование, жалуясь на больное колено, он стал намного более самостоятельным. Хотя Ёсихико всегда относится к богам без должного почтения — не иначе, влияние крови деда — в последнее время его рост особенно заметен. Он словно сбросил с себя всё лишнее и показал своё настоящее лицо. Сказал бы он раньше, что рано встать и поехать уговаривать императора — сущий пустяк?

— Люди — интересные создания.

Когане ещё раз вздохнул и покачал хвостом.