Лакей Богов 3

Действительно, сладости в судке не могли сравниться с магазинными. Тесто, хоть и поднялось, было жестковатым, в креме попадались комки. Такой результат мог устроить лишь самого создателя.

— Так что же? Ты вновь пришёл без подарка?

Услышав до боли знакомый голос, Тадзимамори-но-микото ахнул и вытаращил глаза.

— Я так долго ждал, пока ты навестишь меня, а ты посмел задержаться не на десять, а на две тысячи лет.

Тадзимамори-но-микото медленно поднял голову и увидел перед собой седого старца.

— Владыка… — прошептал он дрожащими губами.

В глазах встали слёзы. Перед ним стоял император, он выглядел так же, как в день их разлуки.

— Неужели… Но как?.. — пробормотал Тадзимамори-но-микото, всё ещё не веря своим глазам.

— Ты не забыл, что нас с тобой обоих нет в живых? — насмешливо спросил император, натянуто улыбаясь. — Что странного в том, что я мог вернуться в том или ином обличье? — с этими словами он ещё раз вгляделся в Тадзимамори-но-микото. — Тем более, что я до сих пор не видел дара, который ты вёз ко мне.

Старик бросил взгляд на Ёсихико, и тот подтолкнул Тадзимамори-но-микото, чтобы он встал напротив императора.

— Отдай свой подарок. Хотя бы в этот раз, — шепнул лакей богу.

Да, это совсем не татибана, которую он привёз. Но чувства, которые он вложил в сладости, стали с тех пор только сильнее.

— Н-но… — Тадзимамор-но-микото опустил голову.

— Не бойся… — услышал он за спиной голос Хоноки. Под ясными глазами появилась полуулыбка. — Мы ведь все так старались, чтобы испечь их…

— Госпожа Хонока…

В ходе множества ошибок и их обсуждений Тадзимамори-но-микото исписал заметками всю тетрадь. По неопытности он обжигался и резал себя ножом. Конечно, эти трудности не сравнить с десятью годами, проведёнными в поисках татибаны, но всё же.

— Владыка… — когда Тадзимамори-но-микото поднял голову, его встретила добродушная улыбка императора.

— А теперь покажи татибану, которую принёс мне, — произнёс он слова, которые должен был сказать так много лет назад.

Тадзимамори-но-микото открыл судок дрожащими руками и осторожно достал посыпанную сахаром профитроль.

— Прошу вас, отведайте.

Тадзимамори-но-микото преклонил колено и преподнёс угощение двумя руками. Император взял его и окинул любопытным взглядом.

— О-о. И как это есть?

Сахар подтаял, слегка обгоревшая корочка была жестковата, но император всё равно обращался с профитролью, как с сокровищем. Он смотрел на неё так, будто видел в ней душу Тадзимамори-но-микото.

— Вы кусайте. Кусайте, — Ёсихико жестами показал, как едят профитроль.

Император удивлённо округлил глаза, а через секунду улыбнулся как ребёнок, широко открыл рот и укусил профитроль.

— К-как вам?.. — робко спросил Тадзимамори-но-микото, глядя, как император пережёвывает с закрытыми глазами.

Наконец, старик выдохнул, открыл глаза и посмотрел в небо, не утрудившись вытереть крем с уголка губ.

— Какой густой, душистый аромат, какая обволакивающая сладость, — блаженно проговорил он и снова укусил профитроль.

Ёсихико казалось, что император наслаждается не только вкусом угощения. Он две тысячи лет ждал, пока Тадзимамори-но-микото решится взглянуть в глаза своим чувствам.

Он ждал, пока мужчина, которого он воспитывал как родного сына, наконец-то навестит его.

— Есть ещё?

Император быстро доел профитроль. Опешив, Тадзимамори-но-микото заглянул в судок.

— Д-да, есть ещё две…

— Отлично, их я тоже забираю. В жизни не ел ничего вкуснее.

Император широко улыбнулся и ухватил растерянного Тадзимамори-но-микото за щёки как маленького мальчика.

— Тадзимамори, — он посмотрел на него, как на своего сына. — С возвращением.

Спустя две тысячи лет эти слова наконец-то проникли в его сердце. Застывшее время возобновило ход, мир заиграл красками.

— Простите… Что я так задержался… — дрожащим голосом прошептал Тадзимамори-но-микото и, не выдержав, разрыдался.

Но эти были совсем не те слёзы, которыми он оплакивал смерть императора. Эти казались ему тёплыми и приятными.

***

— Две тысячи лет… Да уж, немало…

Получив от Тадзимамори-но-микото печать в виде ветки спелой татибаны, Ёсихико вернулся домой. Поскольку сегодня он встал рано, то и лёг тоже пораньше.

— Хотя с другой стороны, это же как надо себя винить, чтобы за всё это время ни разу не навестить могилу… Наверное, это тоже доказательство верности…

Приятно было думать, что бог всё-таки встретил императора и избавился от двухтысячелетней печали. Ёсихико ожидал сегодня хороших снов.

— Что-то ты на этот раз почти ничего не сделал, Ёсихико, — Когане, вылизывавший шерсть на кровати, покосился на Ёсихико.

— Ну ничего себе! Я тоже помогал делать профитроли!

— Разве от лакея просят быть кондитером?

— Это ещё не всё! Ты не забыл, что я сегодня рано встал?! — Ёсихико на автомате отшвырнул молитвенник, вскочил и принялся объяснять лису: — Кто по-твоему поехал в Нару на первой электричке, чтобы договориться с императором Суинином о встрече?!

Лис опешил и уставился на Ёсихико.

— Ты что… Сам вызвал Суинина?

— Ну да. Решил, почему бы не попробовать.

Глядя на широко раскрытые глаза Когане, Ёсихико подумал, что сделал что-то не то.