Лаки Лючано: последний Великий Дон

Рубин встревожился.

— Разве меня не будут охранять?

— Сожалею, мистер Рубин, но с точки зрения процессуального законодательства вы не являетесь фигурой, подлежащей охране. Ни обвиняемым, ни свидетелем. В этом случае полиция не может защитить вас, если, конечно, вы официально не заявите, что вашей жизни угрожает опасность, и не назовете имена предполагаемых убийц. Тогда вам будет предоставлена охрана, согласно требованиям «Программы защиты свидетелей».

Дьюи пустил в ход свой излюбленный прием — шантаж, ибо цель, особенно цель благая, оправдывает средства. Рубин понял, что он на крючке. Ему осталось только одно — согласиться. И он согласился. Так Том Дьюи получил доказательства причастности Лепке Бачелтера к убийству Джо Розена.

Пока полторы тысячи агентов и офицеров полиции рыскали по всему Нью-Йорку, пытаясь напасть на след «врага общества номер один», Лепке спокойно жил во Флэтбуше, юго-западном пригородном районе. Никому и в голову не приходило искать его здесь, потому что своим убежищем он избрал квартиру Дороти Уолкер, вдовы гангстера Фатти Уолкера. Лепке собственноручно застрелил его полтора года назад на глазах трех десятков свидетелей. Но поскольку это случилось все в том же Браунсвилле, где шеф «Корпорации убийств» был всесилен, не нашлось ни одного желающего дать показания под присягой. Даже рядовые полицейские знали имя убийцы. Однако Браунсвилл считался пригородом, копы получали здесь меньше денег, чем их коллеги из городских районов, а Лепке Бачелтер помогал им преодолевать финансовые трудности. Разборки между гангстерами касаются только гангстеров — это правило действовало и в Браунсвилле, и во всем Нью-Йорке.

Неизвестно, сам ли Лепке додумался до этого или ему кто-то подсказал, но идея скрыться у Дороти была очень удачной. Поздно вечером он вломился к ней в квартиру, сопровождаемый Альбертом Анастасиа и Эйбом Рильзом.

— Хелло, старушка, вот и я.

Испуганная женщина не проронила ни слова, пока подручные Лепке обыскивали комнаты, проверяя, нет ли в доме оружия.

— Все чисто, босс, — заверил Анастасиа.

— Слушай меня внимательно, — обратился Лепке к Дороти, — с сегодняшнего дня я буду жить здесь. Ты можешь уходить и возвращаться, когда захочешь, это твое личное дело, и вмешиваться в него я не собираюсь. Условие одно: никто не должен обо мне знать. Заруби это себе на носу, крошка. Если вдруг случится так, что сюда придут легавые, ты об этом здорово пожалеешь. Альберт!

Лицо Анастасиа исказила злобная усмешка. В его руках появилась гаррота. Дороти шагнула назад и уперлась спиной в стену. Ее глаза расширились от ужаса. Эйби Рильз схватил ее за руку и рванул к себе. Ловким, профессиональным движением Анастасиа накинул удавку на шею женщины.

— На колени, сука! — приказал Рильз.

— Пожалуйста, не надо, — чуть слышно прошептала Дороти.

— Сейчас я расскажу тебе, как ты умрешь, — процедил Лепке, — мы подвесим тебя на мясной крюк, подсоединим электрические провода и побрызгаем водичкой, чтобы усилить ощущения. На этом крюке ты будешь дергаться, пока из тебя не вылетит все дерьмо…

Глаза женщины закатились. Без единого звука она повалилась на пол.

— Похоже, я перестарался, — хмыкнул Лепке.

— Зато она поняла все как надо, — заметил Анастасиа.

Действительно, Луис Бачелтер прожил в квартире Дороти Уолкер почти год, и никто об этом не узнал. Запуганная извергом, женщина могла только молить бога, чтобы он поскорее избавил ее от мучений. За этот кошмарный год она постарела на двадцать лет, тем более что Лейке часто устраивал совещания, на которых открыто обсуждались планы зверских убийств. Бандиты разговаривали об этом при женщине, явно забавляясь ее страхом.

Так или иначе, но, несмотря на воистину титанические усилия федеральных властей, Лепке прочно удерживал контроль за «Корпорацией убийств». Его профсоюзы по-прежнему исправно платили дань, и он решил вложить полтора миллиона долларов в партию героина, которая после доставки в США и разбавления должна была принести чистую прибыль в размере тридцати миллионов. «Я завалю героином всю эту гребаную страну», — похвалялся Лепке. Эта мысль доставляла ему удовольствие. Ни один из боссов Высшего Совета не имел таких доходов. «Сейчас создались подходящие условия для того, чтобы полностью завладеть рынком сбыта наркотиков», — размышлял Лепке. Единственный серьезный конкурент — Вито Дженовезе — находился очень далеко от Америки, в Италии, где активно помогал дуче бороться с сицилийской мафией[38]. Лепке намеревался стать таким же королем наркобизнеса, каким в свое время был Арнольд Ротштейн, и распространить свою марку во всех крупных городах Америки. Для этой цели в страну должна была быть ввезена невиданная ранее партия героина — почти 120 килограммов.