Лакировка

На расстоянии полумили от дома леди Эшбрук, в местном полицейском участке, где Брайерс в этот день еще не бывал — как, впрочем, и никогда раньше, — его действительно ждала работа. Один из его помощников, инспектор Флэмсон, занимался оборудованием «специального кабинета», как он окрестил это помещение. Флэмсон был неказист на вид, но дело у него в руках кипело. Картотечные ящики уже были расставлены вдоль стен, а на длинном, крытом зеленой бязью столе Брайерса ожидали папки с документами. Ждал его и пресс-агент из Скотленд-Ярда. Он уже набросал официальное сообщение: сухое, ничем не расцвеченное изложение фактов. Брайерс сказал, что пока ничего другого не нужно. Пресс-конференция завтра во второй половине дня. Сообщить, собственно, будет нечего, заметил Флэмсон.

— Ничего, — ответил Брайерс. — Нам к этому не привыкать.

Флэмсон уже отправил первую группу, которой предстояло систематически обойти все дома в этом районе для поисков возможных свидетелей. Ее состав? Сотрудники Скотленд-Ярда, здешние полицейские, сотрудники отдела уголовного розыска — районные и здешние.

— Отлично, — сказал Брайерс. — А сколько их набралось?

— Человек тридцать. Пока.

— Нам потребуется куда больше, — сказал Брайерс. — Но для начала сойдет.

Он сказал, что проинструктирует их завтра прямо с утра.

— Вы пустили машину в ход, Джордж. Я рад, что не болтался здесь у вас под ногами. Спасибо. — И добавил: — Ну а теперь за бумаги.

Он начал со справок о леди Эшбрук, о ее двух мужьях, сыне и внуке. Подавляющая часть этой информации была получена от ее поверенных — их фамилии значились в документах, обнаруженных в ее гостиной. Хорошая, быстрая работа, подумал Брайерс. Затем он прочел два подписанных показания, взятых днем у лиц, обнаруживших труп. Мария Ферейра, Хамфри Ли. Хамфри Ли? Может быть, тот самый? Хамфри Ли был его знакомым, даже больше, чем просто знакомым. Брайерс вспомнил, что Ли как будто действительно живет где-то в этом районе. Познакомились они, когда Брайерса, тогда сержанта уголовной полиции, в связи с одним делом откомандировали на Кипр. Сотрудник службы безопасности полковник Ли, как ему сказали, по-дружески и тактично помогал ему советами. Было это давно, но с тех пор они не теряли друг друга из виду. И совсем недавно Брайерс даже рассказал Хамфри Ли про болезнь своей жены.

Брайерс послал за сухариками, кофе и двумя пачками сигарет. Он работал в этом кабинете, который, когда он достаточно расхвалит Флэмсона, надо будет переименовать в «кабинет по убийству» (Брайерс предпочитал простые и ясные определения — по любопытному совпадению этому он научился у того же Хамфри Ли), до девяти часов вечера и вернулся туда на следующий день в восемь утра.

В восемь тридцать большую комнату заполнили полицейские и сотрудники уголовного розыска, как мужчины, так и женщины. Брайерс давно набил руку в таких инструктажах — его тон был ободряющим и веселым, насмешливым. Сейчас у них не хватает людей, сказал он, так что им придется работать, пока они не свалятся. Но тут уж деваться некуда. При расследовании таких дел первые дни — самые важные, это они сами знают. Нельзя давать тому, кого они ищут, времени думать. Пусть думает, когда окажется за решеткой. А сейчас необходимо вести работу по всем линиям. Рядом вокзал Виктория, и вокруг хватает темных личностей, да и во всем районе тоже. И никого еще исключить нельзя, так что девиз пока — каждый и всякий. Участки между оперативными группами распределит старший инспектор Бейл. Возможно, завтра все уже будет ясно, а возможно, им предстоит возиться с этим и недели и месяцы. Ну, ни пуха ни пера.

Когда оперативники начали расходиться, Бейл задержал шестерых. Брайерс пока еще почти ничего не сказал о том, что ему было известно, и совсем ничего о том, что он думал. Все шестеро были особенно опытны в такого рода работе. Им поручили обойти тех знакомых леди Эшбрук, которых удалось установить. Другими словами, им предстояли визиты в фешенебельные дома Белгрейвии, Челси — районов, где живут богатые люди.

— Будьте поделикатней, — сказал Брайерс. — Пока особенно не нажимайте. Постараемся, чтобы на комиссара поменьше визжали по телефону.

Потом Брайерс кивнул Бейлу, и вместе с Шинглером и Флэмсоном они прошли по коридору в другую, небольшую комнату, где обстановка исчерпывалась полированным столом и полудюжиной жестких стульев. Эта комната, единственное окно которой выходило на садики позади домов на Джеральд-роуд (пожухлые от жары газончики), была их личным убежищем. Шинглер высунул голову в коридор и потребовал кофе — словно в Америке, где в любом учреждении или конторе он подается в любое время дня.