Лакки Старр и океаны Венеры

— Они хотели, чтобы вы не догадывались, — сказал Дэвид.

— Мне стыдно.

— Вы в хорошей компании, Тернер. Я сам, доктор Моррис, член Совета Эванс…

— Что же нам делать?

Счастливчик сказал:

— Именно это спрашивал доктор Моррис, когда вы пришли. Нужно хорошенько подумать. Одна из причин, почему вы понадобились, — нам пригодится ваш компьютер.

— Океаны Венеры, надеюсь! — горячо воскликнул Тернер. — Он поможет нам… — И он поднес руки к голове, как будто опасался, что на плечах у него чужая голова.

— Мы теперь не под контролем? — спросил он.

Эванс сказал:

— Да, пока концентрируем мысли на этом коллоидном растворе нефти.

— Не понимаю. Как это поможет?

— Поможет. Как — неважно в данный момент, — сказал Дэвид. — Хочу продолжить то, что собирался сказать, когда вы пришли.

Верзила уселся на стол, на котором раньше стоял аквариум. Он смотрел на открытую бутылочку на другом столе и слушал.

Счастливчик спросил:

— Уверены ли мы, что именно венлягушки представляют реальную опасность?

— Но это ведь ваша теория, — удивленно сказал Моррис.

— Да, это способ контролировать мозг человека; но кто наш враг на самом деле? Венлягушки как отдельные особи кажутся не вполне разумными.

— Как это?

— Та лягушка, что была у вас, не смогла удержаться от того, чтобы не трогать наш мозг. Она выразила свое удивление от того, что у нас нет усов. Она приказала Верзиле дать ей горох в тавоте. Это разумно? Она ведь сразу себя выдала.

Моррис пожал плечами.

— Может, не все лягушки разумны.

— Но дело не только в этом. В глубинах океана мы были совершенно беспомощны в их мысленных тисках. Но так как я кое о чем догадался, я попробовал выбросить за борт бутылочку с нефтью, и это подействовало. Они отвлеклись. Обратите внимание, все их дело находилось под угрозой. Они должны были во что бы то ни стало не дать информировать Землю. Но они забыли обо всем из-за бутылочки с нефтью. Когда мы возвращались в Афродиту, они почти покончили с нами. На нас нацелили бластер, когда простое упоминание о нефти разрушило все их планы.

Тернер зашевелился.

— Теперь я понимаю, при чем тут нефть, Старр. Все знают, что венлягушки любят жир в любом виде. Эта страсть слишком сильна для них.

— Слишком сильна, чтобы быть достаточно разумными в борьбе с землянами? А вы, Тернер, отказались бы от жизненно необходимой победы ради бифштекса или куска шоколадного торта?

— Конечно, нет, но разве это доказывает, что лягушки не могут отказаться?

— Доказывает, уверяю вас. Мозг венлягушек для нас чужд, и не следует считать, что то, что действует на наш мозг, действует и на их. Но все же то, как их отвлекает мысль об углеводороде, подозрительно. Я бы скорее сравнил венлягушек с собакой, а не с человеком.

— Каким образом? — спросил Тернер.

— Подумайте. Собаку можно научить делать множество вполне на первый взгляд разумных вещей. Существо, которое никогда не видело собак, не слышало о них, видит, как собака переводит слепого через улицу. Кого оно будет считать разумным: человека или собаку? Но если это существо поманит собаку костью и увидит результат, оно тут же заподозрит истину.

Глаза Тернера выпучились. Он сказал:

— Вы утверждаете, что венлягушки лишь орудие в руках человека?

— Разве это не вероятно, Тернер? Как только что заметил доктор Моррис, венлягушки годами жили в городе, но только в последние месяцы стали причинять неприятности. И начались эти неприятности с незначительных происшествий, вроде того человека, что раздавал на улицах свои деньги. Как будто кто-то изучал естественные способности лягушек к телепатии, пробовал использовать их как орудие проникновения в сознание других людей. Как будто сначала нужно было попрактиковаться, узнать природу и ограничения своего орудия, закрепить свой контроль, пока не пришло время исполнения главных замыслов. Но это вовсе не дрожжи; контроль всей Солнечной Конфедерации; может быть, власть над всей Галактикой.

— Не могу поверить, — сказал Моррис.

— Тогда я вам дам еще одно доказательство. Когда мы были в океане, с нами говорил мысленный голос — предположительно голос венлягушек. Он пытался заставить нас предоставить информацию, а затем совершить самоубийство.

— Ну и что?

— Голос исходил от венлягушек, но источник его не в них. Источник — человек.

Лу Эванс распрямился и с недоверием посмотрел на Старра.

Тот улыбнулся.

— Даже Лу не верит, но это так. Голос использовал странные концепции, вроде «машина из сверкающего металла» вместо «корабль». Мы должны были подумать, что венлягушки не знакомы с подобными концепциями, и описательное выражение должно было побудить нас поверить в это. Но голос ошибся. Я помню, что он произносил. Помню слово в слово: «Жизнь людей закончится, как погасшее пламя. Его задуют, и жизнь снова не загорится».

Моррис снова спросил:

— Ну и что?

— Вы до сих пор не понимаете? Как могли венлягушки использовать концепции типа «погасшее пламя» или «жизнь снова не загорится»? Если голос подразумевал, что венлягушки не знают, что такое корабль, как они могут знать, что такое огонь?

Теперь все поняли, но Старр упорно продолжал: