Лаковая ширма

— Должно быть, я потеряла сознание. Когда опомнилась, мужа не было, на стуле лежали лишь его платье и шапочка. Тот страшный человек надел все это на себя. О, это жуткое лицо в вуали — и одежда моего дорогого супруга! И еще кровь, столько крови! Кисея на его лице была мокрой от нее! «Твой муж мертв, — просипел человек. — Он покончил с собой, поняла? Если когда-нибудь проговоришься, я тебе перережу горло!» Он грубо вытолкнул меня в коридор. Не помню, как я добралась до малой опочивальни. Не успела я сесть, как снаружи из сада до меня донеслись громкие крики. Слуги кричали, что мой супруг утонул, что он бросился в реку. Клянусь, я хотела рассказать, как все было на самом деле, ваша честь, очень хотела! Но всякий раз, когда я уже была готова явиться в суд, передо мною снова и снова возникала эта жуткая, вся в крови маска... и я не решалась. Знаю, я виновата, ваша честь, но мне было так страшно...

Женщина опять разразилась рыданиями.

— Можете встать и отойти в сторону, — произнес судья.

Надзирательница помогла госпоже Гэ подняться. Та осталась стоять слева от подиума, у стола одного из писцов, смотря прямо перед собой невидящим взглядом.

Судья Ди вновь наклонился к Дэну:

— Теперь вызовите Ся Ляна.

Два стража подвели Студента к судейскому столу. В синей куртке и отвисших широких штанах, тот старался выглядеть независимо, точно так же, как при первой их встрече в «Фениксе».

Юноша взглянул исподлобья на судей и, узнав в одном из них Ди, словно окаменел. Затем он перевел взгляд на госпожу Гэ. Она смерила его безразличным взглядом.

— Имя, род занятий! — прозвучал голос судьи.

— Меня зовут Ся Лян, — безмятежно ответил юнец. — Я выпускник городской школы.

— Не смей причислять себя к образованным людям! — прогремел Ди. — Ты позоришь свое сословие и свое семейство, ибо совершил гнусное преступление! Только сейчас эта женщина во всем нам призналась!

— Я не знаю за собой никакого преступления, а эту особу в первый раз вижу, — спокойно отвечал Ся Лян.

Судья Ди на мгновение растерялся. Он рассчитывал на внезапность, на то, что при виде Ди в роли судьи и госпожи Гэ в положении обвиняемой Студент запаникует и во всем признается сам, но явно недооценил его.

— Обвиняемый! Встаньте и обернитесь лицом к госпоже Гэ! — воскликнул он и быстро спросил: — Вы узнаете этого человека? Это он убил вашего мужа, госпожа Гэ?

Женщина посмотрела на Студента, и на какой-то миг их глаза встретились. Затем в притихшем зале прозвучал ее отчетливый, ровный голос:

— Как я могу его узнать, ваша честь? Я же сказала, у убийцы было закрыто лицо.

— Из уважения к вашему покойному супругу суд склонен предоставить вам возможность доказать свою непричастность к содеянному, — сурово произнес Ди. — Мы пошли даже на то, что вызвали подозреваемого для того, чтобы вы могли его опознать. Поскольку, однако, ваш рассказ о происшедшем не соответствует истине, вам предъявляется официальное обвинение в убийстве мужа при содействии неизвестного пока лица. Освободите Ся Ляна из-под стражи!

— Постойте! Дайте подумать! — вскрикнула госпожа Гэ. Кусая губы, она еще раз посмотрела на Студента и вдруг нерешительно заговорила: — Да, фигура похожа... Лица я, правда, не разглядела, но...

— Этого недостаточно! — сказал Ди. — Суду требуется что-нибудь более конкретное.

— Я понимаю, — прерывающимся голосом отозвалась женщина. — Но ведь шарф был весь в крови...

Вдруг она подняла голову и торопливо выговорила:

— Если убийца он, то у него должна быть свежая рана на лбу!

По знаку судьи один из стражников взял Студента за плечи, резким движением запрокинул ему голову, и все увидели у него под волосами едва зарубцевавшийся шрам.

— Это он, — проронила госпожа Гэ и закрыла лицо руками.

Студент побагровел, пытаясь вырваться из рук стражников, и выкрикнул: — Подлая шлюха!

— Этот человек — сумасшедший, ваша честь! — взвилась госпожа Гэ. — Велите жалкому попрошайке придержать свой поганый язык!

— Это я попрошайка?! — взвизгнул Студент. — А кто, как не ты, вымаливал у меня любовь? Я-то, дурак, не понял, что тебе надо на самом деле! Ты хотела лишь использовать меня, чтобы убить мужа и заграбастать его денежки!

Решила избавиться от меня, да? И двести ямбов прибрала к рукам тоже ты!

Госпожа Гэ пыталась протестовать, но он оборвал ее:

— Брось, это ты их взяла! Я мог подцепить любую молоденькую, а вынуждал себя заниматься любовью с тобой, которая вдвое старше меня. Знала бы ты, как мне это было противно, а я, идиот, все старался, думал, вот оно...

— Не смей так говорить, Лян! — вскрикнула женщина. Она пошатнулась, будто ее ударили, и, вцепившись пальцами в край стола, упавшим голосом проговорила: — Ты не должен был этого говорить. Я любила тебя. — Она помолчала и совсем тихо добавила: — Наверно, я знала об этом с самого начала... Только не хотела сама себе признаваться, думала, может, ты и вправду... Я даже сейчас подумала, будто ты хочешь ради меня пожертвовать собой! — сказала она с тихой усмешкой и вдруг горько зарыдала.