Лакуна

Октавио задержал в переулке человека с винтовкой. Каждый раз после того, как газеты разражаются проклятиями в адрес негодяя, окопавшегося в Койоакане, появляются вооруженные люди. До сих пор это были обычные местные сорвиголовы, поклявшиеся защищать своих жен. Лев опасается не этих простаков, а агентов коммунистов, выполняющих приказ сталинского ГПУ. Хотя какая разница, кто в тебя пустит пулю — босоногий стрелок или наемный убийца; и то и другое смертельно. Лоренцо теперь спит в передней столовой. Красивые окна придется заложить кирпичами. Каменщики устроили кавардак, и Ван перебрался в чулан к Г. Ш.; вдвоем там тесновато. Хотя свои многочисленные саржевые пиджаки Ван оставил в чемодане в другой комнате.

Неделя выдалась слишком жаркой для ранней весны. Слугам запретили появляться в передних комнатах: там до глубокой ночи идут переговоры с сановниками из правительства. Зной в этом чулане с замурованными окнами стоит нестерпимый. Ван расстроен, что его не допускают на встречи, но Диего пояснил, что это необходимо. Ждут самого президента Карденаса: он должен помочь организовать для Льва следственную комиссию.

Приготовив и подав ужин, вымыв посуду и прибрав кухню, слуги, за неимением других занятий, сидят на своих койках в трусах и майках, курят панетеллы да рассказывают байки, чтобы убить время. Прямо как в школе. Ван вызывает отнюдь не братские чувства. Мать сказала бы, что он в самом соку.

3 МАРТА

Долгими вечерами все охранники собираются в одной комнатушке, дышат одним и тем же спертым воздухом и пьют из общего кувшина теплый пульке со слюнями. Чтобы развеять скуку, играют в карты на песо. Или, как сегодня вечером: расскажи о желании, за которое ты был бы готов хоть завтра умереть. В это играли мальчишки в школе: в конце концов выяснялось, что мечта у всех одна — потискать чьи-нибудь пышные tetas[139]. Ван с высоты своего положения добавил в список «победу революции комиссара». Он сидел на кровати, остальные на полу, передавая по кругу пачку сигарет.

— Теперь ты, Шеперд. Расскажи, чего ты хочешь.

— Создать шедевр, который тронет сердца людей.

— Pendejo, ты делаешь это каждый день на кухне.

— Я говорю о произведении искусства, которое наутро не окажется в ночном горшке. О рассказе или чем-то таком.

— Как фрески Риверы, побуждающие народ подняться с колен и бороться за свои права! — заметил Лоренцо. Пьян или нет, но предан господину.

— Или что-то поменьше, вроде картин, которые пишет хозяйка. То, что всем понравится.

— Querido[140]. Вот все, о чем ты мечтаешь, пастушья собачка!

— Наш пастушок, — проговорил Ван и потрепал Г. Ш. по лохматой голове, как свою собаку. При всех. Собачка задыхалась.

10 МАРТА

Телеграмма от мистера Новака из Нью-Йорка: он уговорил профессора Джона Дьюи возглавить следственную комиссию. В Мехико приедут несколько американских журналистов, чтобы следить за ходом дела. Диего и Лев счастливы: это даст Троцкому возможность ответить на обвинения Сталина так, чтобы слышал весь мир.

Примечание: сеньора Фрида, просмотрев отчет о событиях прошлой недели, повторила требование оставаться объективным, особенно в том, что касается секретаря Вана.

6 АПРЕЛЯ

Сегодня поездом из Нью-Йорка прибыл профессор Джон Дьюи. Он возглавит комиссию по расследованию обвинений, выдвинутых на суде в Москве против Льва Давидовича Троцкого. Профессор и семеро журналистов будут месяц жить в гостинице «Сан-Анхель инн». Там же по распоряжению мистера Дьюи до начала слушаний пройдет и вступительная пресс-конференция; в интересах справедливости — без участия обвиняемого.

Сами слушания будут проводиться здесь — из соображений безопасности Троцкого. Его адвокат, мистер Голдман, завтра приедет поездом из Чикаго. Улицу Лондрес перегородили мешками с песком, чтобы перекрыть проезд транспорта. Ожидается, что процесс получит широкую огласку. Столичные газеты уже посвятили «негодяю в наших рядах» несколько экстренных выпусков.