Лакуна

И, приказав Джину дожидаться в коридоре, Хромов постучал к Егору.

Глава 12

Егор обнаружился во второй половине огромной "квартиры": взобравшись на табурет (необходимый предмет мебели аборигены приспособились делать из пары детских стульчиков, сбивая их лесенкой), Аганин-младший прилаживал на стене очередную цветную абстракцию: зеленые и розовые полукружия прятались в сетке из голубых и оранжевых точек, похожих на капельки моросящего дождя.

— Почему ты решил, что сегодняшний сон нужно увековечить? — Денис внимательно всматривался в бессюжетную мазню, пытаясь найти проблески хоть какого-нибудь смысла.

— Каждое утро я воссоздаю свое ночное видение на полотне, — охотно поделился принципами работы художник. — Потом вешаю сюда и к вечеру решаю: достойна ли акварель называться картиной. Если нет, ее обратная сторона послужит основой для нового холста, а когда возможности листа полностью исчерпаются, отправится на склад.

Хромов заглянул туда, куда показал рукой Егор — за шкаф. Небольшая ниша до отказа забита искореженными (именно так выглядят через какое-то время ненужные акварели) альбомными страницами. Если верить абстракционисту, каждый лист "равен" как минимум двум ночам. Значит, вот какое гигантское количество бездарно проведенного времени сконцентрировалось на маленьком пятачке. Жизнь, сведенная к одной крошечной цели — увидеть сон и зафиксировать его в красках. Матрица, содержащая бездну однотипной, абсолютно бесполезной информации.

Денис поежился: неужели и ему придется в замкнутом пространстве лакуны забивать бессмыслицей такую же нишу за шкафом? День за днем, год за годом, век за веком… Но у него нет пока шкафа! И пусть не будет! Он не должен допустить этого!

— Я, кстати, дочитал детектив, — Егор спустился с табурета и случайно вывел разговор на тему, ради которой пришел Денис. — Интере-е-есно! — парень даже зажмурился от восхищения, доставая из кармана мобильный телефон. — Непередаваемое удовольствие! Через какое-то время детали забудутся, и я опять попрошу почитать. Хорошо?

Хромов проверил зарядку — удивительное дело: батарейка показывала, что полна под завязку, как будто трубкой и не пользовались. Ну, хоть что-то здесь может принести радость.

— Хочу еще раз поискать то, что вы не нашли, — Денис "прощелкал" нужную функцию на мобильнике. — Точку выхода. А для этого мне нужно посмотреть внимательно те точки, где люди входили.

Егор встал на цыпочки и дотянулся до единственной "не абстракции" на стене, снял картину и положил ее на стол. Денис навел объектив, и, увеличивая отдельные детали схемы на дисплее, стал вводить их в память телефона. И только тут заметил, что две фигурки из девяти обозначены пунктиром. Хромов вопросительно посмотрел на Егора.

— Давай по порядку, — стал объяснять Аганин-младший. — Мы с папой очнулись в коридоре, практически в центре лакуны, — и Егор ткнул пальцем в первую пару человечков. — Потом появилась Мила Евгеньевна: утром раздался женский крик на втором этаже, из ее бывшего кабинета. Лана и Травкин прямо в середине дня образовались в моей комнате, на полу. Сижу, рисую и вдруг, — Егор подошел к столу, чтобы продемонстрировать точное место прохода очередных обитателей лакуны, — слышу — всхлипы за спиной! От ужаса свалился со стула и спрятался под кровать. Сейчас, конечно, вспоминать смешно, а тогда мне стало страшно. Лежу на полу, дрожу и гадаю: новый мираж- галлюцинация или реально кто есть. Выглянул потихоньку, по очертаниям определил, что гостей двое. Подполз, наклонился, прислушался — вроде дышат. Привел в чувство мужчину, потом папу крикнул. Следующими были Ласков и дядя Миша.

— И именно их ты обозначил пунктиром? — Денис сделал еще один снимок.

— Потому что точного места "входа" банкира и бомжа никто не знает, — художник решил быть точным в своей картине. — Я обозначал с их слов, приблизительно. Ласков постучал ко мне в дверь, как только вспыхнул свет. Я, конечно, удивился: так рано никто в лакуне в коридор не выскакивает. Открыл, а на пороге — лысый мужик! Совсем незнакомый. Но пугаться как в первый раз, когда под носом оказались Лана с Петром Сергеевичем, уже не стал, привык, наверное. И молча отвел Алика к отцу. На традиционный вводный инструктаж.

— А дядя Миша?

— И со Стальевым непонятно. Утром колонисты собрались в кают-компании, на очередную болтушку, а на столе — мирно спит человек в грязных лохмотьях. Еще аромат такой стоял! — Егор сморщился, вспоминая неприятные ощущения — в лакуне запахов вообще нет, кроме тех, которые приносят с собой гости. — Долго потом выветривался.