Лали значит тюльпан (СИ)

В конце декабря живот у Лали опустился и бабушка Гуля сказала: «Пора!». Лали безропотно собрал в единственную сумку все необходимое и отправился в больницу. Она была старенькая, но очень добротно построенная. Лали там отдохнул от всех забот. Его там кормили больничной едой, простой, но очень сытной. А еще там было тепло, но самое главное, там был теплый душ. Лали от души намылся в горячей воде. Это было просто восхитительно! Лали за столько времени уже привык мыться в тазике, так что просто стоять под струями горячей воды было настоящим блаженством. Бабушка Гуля мылась зимой в городской бане и не раз звала Лали с собой, но ему было стыдно даже подумать о том, чтобы раздеться перед чужими людьми.

В палате его соседями вначале были двое омег, которые лежали на сохранении. Каждый день к ним прибегали из дома и приносили домашнюю еду. Иногда угощали и Лали, но он предпочитал выходить из палаты. Было очень не по себе, когда его пытались подкармливать, при этом вздыхая и говоря «бедняжечка». Просто кусок поперек горла вставал. А перед самым Новым годом он остался в палате один, тех, кто лежал с ним рядом, отпустили домой под честное слово родственников.

Вечером его посмотрела акушерка и сказала, что у него есть еще пару дней, и довольная убежала домой. Стоило только за ней закрыться двери, и Лали почувствовал, как внутри что-то сжалось. Это была первая схватка. Омега постарался успокоиться, и уговорить себя, что это все от богатого воображения. Ему ведь ясно сказали, что у него есть еще пару дней. Он ходил по коридору практически пустой больницы. Всех, и взрослых и детей поразобрали по домам, остался только Лали, и еще двое в инфекционном отделении. Но они были в другом крыле здания.

А здесь Лали ходил по коридору неприкаянной тенью и пытался дышать, как учили в интернете. С боем курантов у него отошли воды. Больница стояла на горе, и в окно был прекрасно виден город. Над домами взмывали красивые фейерверки. Было слышно, как люди кричат от радости и почему-то стреляют в воздух. Наверное те, кому фейерверков показалось мало. Но потом все угомонились. И город, казалось, заснул.

Заснули и дежурные врачи, которые «напраздновались» на работе. Каждый раз, когда Лали заглядывал к ним в подсобку, они ему предлагали выпить домашнего вина и лечь отдохнуть до утра. Утром придет акушерка, а сейчас нечего их бедных дергать, им и так приходится здесь дежурить в ожидании новогодних травм и отравлений.

А еще из окна в конце коридора было видно море, и Лали стоял возле него и смотрел, как медленно встает зимнее солнце. Но на рассвете ближе к берегу подплыла пара дельфинов. Они резвились и играли в солнечных лучах. Это было очень красиво. Дельфины выпрыгивали из воды и «становились на хвост», совсем как на выступлении в дельфинарии, где однажды побывал Лали.

Когда боль стала просто невыносима, Лали пошел в операционную. Он разобрался, как включать свет. Разделся. Нашел скальпель и, зажав его в зубах, полез на стол рожать. Он имел общее представление о том, что и как должно происходить, но предположил, что жизнь дама умная и сама сделает все, что надо.

Его совершенно случайно нашла санитарка, которая пошла посмотреть, почему в операционной горит свет. Она так визжала, что у Лали даже заложило уши. Ему хотелось сказать, чтобы она заткнулась, но тогда пришлось бы вытащить изо рта скальпель, а омега боялся его потерять.

На визг санитарки прибежали врачи, они хоть и пошатывались и разило от них, как из винной бочки, но свое дело они знали хорошо. Они как раз успели подхватить ребенка, а потом пытались выяснить у омеги, почему он им не сказал, что рожает? Лали много чего хотел бы им сказать в тот момент, но у него челюсти свело судорогой, так сильно он сжимал скальпель.

Лали родил омежку. Мальчик был крепенький и беловолосый, как отец. Он только один раз закричал, когда родился, а потом только кряхтел и молчал, как папочка во время родов. Лали, несмотря на все переживания, родил легко и без проблем. И скоро его отвезли в ту же палату, где он и лежал до родов. Возле кровати поставили металлическую кроватку для малышей и вскоре туда положили туго спелёнутого младенца.

Лали проспал до обеда, пока ребенок не стал кряхтеть, оповещая, что ему надо папино внимание. Лали благополучно проспал то время, когда его приходил поздравить с Новым годом Рафик. Пожилой альфа, узнав, что утром омега родил, и узнав, как именно, строил весь медперсонал своим грозным голосом, пока у них колени не затряслись.

На рождество Лали с ребенком выписали. Когда он пришел в домик, то обнаружил, что у него был полный сундук угля и мелко порубленные на растопку дрова. А еще в комнатке стояла детская кроватка с полным приданым для новорожденного в подарок от Рафика. И переносная люлька–рюкзак в подарок от Сергея и громадный пуховый платок. Платок был большой и теплый. Он был для омеги и одеждой и пледом и дополнительным одеялом для ребенка.