Ламберт Херсфельдский. Анналы

Наконец, едва саксы оправились от этого страха, как сразу же сбились в чрезвычайно плотную и беспорядочную толпу и, не дожидаясь сигнала, как то в обычае перед битвой, пришпорили коней и изо всех сил, стремглав бросились на противников неподалеку от Хомбурга. Швабы ни часу не смогли бы выдержать их натиск, если бы им, в то время как они были уже отброшены и отступали, на помощь не пришел герцог Вельф с баварским войском. В первой же боевой атаке сломались копья и дротики, и оставшуюся часть битвы бились мечами; в этом виде сражения особенно отличались саксы, каждый из которых был препоясан двумя или тремя мечами. Они действовали с такой силой, такой яростью и таким стремлением поражать, что внушили врагам удивление не меньшее, чем страх. Там же был тяжело ранен Эрнст⁸⁷⁴, маркграф Баварии, славнейший в королевстве муж, знаменитый многочисленными победами над венграми; его полуживым отнесли в лагерь, и на следующий день он испустил дух. Там пал граф Энгильберт⁸⁷⁵, здесь погибли двое сыновей Эберхарда, графа фон Нелленбург⁸⁷⁶, там пали очень многие благородные люди из швабов, здесь погибло множество баварцев; только очень немногие покинули поле битвы без ран. Герцог Рудольф был неоднократно поражаем множеством мечей, но, поскольку его защищала чрезвычайно прочная кольчуга, все удары были напрасны; однако из-за постоянных ушибов тех или иных членов он чувствовал себя далеко не в лучшей форме.

В саксонском войске более всех отличался доблестью Отто, бывший герцог Баварии. Окруженный храбрейшими юношами он то побуждал к битве в первых рядах, вступал в рукопашную схватку всюду, где враги напирали с наибольшей силой, мечом поражал наступающих прямо в лицо и железом повсюду прокладывал себе путь через вражеские ряды, то обращался с призывами к мешкавшим в задних рядах, напоминал о причине, по которой они взялись за оружие, и заклинал их всех вместе именем Бога рукой отстоять ныне свободу, что они торжественно клялись сделать уже не один раз. Он деятельно исполнял обязанности одновременно и стойкого солдата, и превосходного полководца⁸⁷⁷.

Продолжавшееся с середины дня и до девятого часа сражение дошло уже до того, что два войска двух земель, Швабии и Баварии, обратились в бегство, и частые послы сообщали королю о том, что их люди находятся в крайней опасности, как вдруг в битву вступили с одной стороны — Герман, граф фон Глейберг⁸⁷⁸, а с другой — бамбергские рыцари. И князь Чехии, и Гоцело, герцог Лотарингии, которых ранее осаждали многочисленными посольствами и просьбами [их] оказавшиеся во время битвы в опасности [товарищи], погоняя коней, также ввели в бой свои войска. Саксы не могли более сдерживать натиск такого огромного войска и стали постепенно отступать; хотя герцог Отто, увещевая, обличая⁸⁷⁹ и осуждая бездействие и праздность, долго и изо всех сил пытался привести в порядок склонявшееся уже к бегству войско, те, наконец, отпустив вожжи, все разбежались в разные стороны. Тогда же, — как всегда, во время бегства врагов и трусы, и храбрецы равны между собой в отваге и славе⁸⁸⁰, - все отряды в войске короля, потеряв строй, все, в том числе плебеи и крестьяне, которые выполняли в лагере обязанности слуг, поспешно бросились преследовать беглецов, пришпоривали коней чуть ли не до смерти, быстрее, чем можно сказать, пересекли обширнейшее поле и поражали всех, кто попадался им на пути. Беглецов, когда те укрылись в лагере, надеясь найти там убежище, они, захватив и разграбив сам лагерь, прогнали прочь, а все места, через которые шло бегство, на протяжении двух или трех миль в округе обагрили их кровью и наполнили горами трупов. И поскольку поднятая копытами коней пыль лишала глаза возможности обозревать, а дела — возможности различать, так что им трудно было отличить товарищей от врагов, то они убили очень многих из своих товарищей, приняв их за врагов.

Князья Саксонии и благородные мужи, за исключением двух человек из дворян средней руки⁸⁸¹, все спаслись живыми и невредимыми, весьма успешно воспользовавшись знанием местности, плотностью потемневшего воздуха и быстротой коней. Однако против пехоты, которая в то время как рыцари сражались, всё еще оставалась в лагере, ярость врагов свирепствовала сверх всякой меры и благоразумия, так что они, забыв о христианской благопристойности, казалось, резали скот, а не людей. Большую их часть поглотила река Унштрут, в то время как они сломя голову бросились туда в страхе перед неминуемым мечом. Конец резне положила ночь, а также то обстоятельство, что преследовать беглецов по ту сторону реки сочли не вполне безопасным. Взявшись за разграбление добычи, рыцари нашли в лагере врагов такое изобилие продуктов питания, такое множество золота, серебра и дорогих одежд, что те, казалось, явились не для ведения войны, а для того чтобы предоставить королевскому войску угощение и выставить напоказ великолепие своих богатств.