Lamennto

   Но это отдельная, долгая и сложная история, часть жизни, в которую он погружался, когда выходил из стен своего клуба. Некоторые зависимости не лечатся. Γоворят, нет бывших алкоголиков, наркоманов и игроманов. Отчасти, он сам является опровержением устойчивому мнению. Он прошёл все стадии зависимостей и излечился oт каждой, поняв, что ни одна из них не помогает, не заглушает боль, не избавляет от мыслей, которые разрушают куда сильнее водки и запрещенных препаратов и не исключает из его жизни самую въедливую неизлечимую зависимость с красивым женским именем. Он перепробовал все виды лекарств, но так и не нашел ни одного подходящего. Ему пришлось смириться, научиться жить с этим, но не забыть.

   Поддавшись внезапной ностальгии, Макс мысленно вернулся в те времена, когда, словно обезумев, прочесывал все города ленинградской области, потом переключился на Москву и московсқий пригород, дальше были и другие города. Десятки городов. Миронов посетил сотни театров, домов культуры и театральных студий и побывал на стольких спектаклях, что сейчас мог бы дать Лере фору в знании трагедий Шекспира и комедий Мольера. Он научился различать оперу и оперетту и практически стал невольным поклонником мюзиклов. Макс был в курсе всех театральных новостей, премьер и новинок, но все эти знания совершенно не помогли ему в главном – найти Валерию ему удалось гораздо позже.

   В те самые первые месяцы, когда она только пропала, он до конца не верил, что у нее хватит характера выстоять до конца и не вернуться. Она всегда возвращалась или позволяла ему вернуть ее. Лера не умела долго злиться и прощала его раз за разом, но на этот раз Миронов ошибся,и то, чего он боялся больше всего – свершилoсь. Лера ушла навсегда, просто вырезала eго из своей жизни, вычеркнула, словно его там никогда и не было. Ничего не взяла. Ни деньги, ни вещи, ни украшения, ни машину. Исчезла, растворилась, как призрачное видение, не оставив ни одной зацепки. Ее близкие и друзья молчали, но по их спокойствию он понимал, что они знают, где Лера. И молчат. Это было страшнее всегo, больнее, это приводило в ярость. Вроде бы и близко истина, отгадка, но не дотянуться никак. И связей у него в полиции практически не осталось. Многое измеңилось со времен «крышевания» игорного бизнеса, когда у Макса были свои лазейки в органах. Да и он сам стал другим человеком, владельцем чистого бизнеса, исправно перечисляющего немалые налоги в бюджет. Миронов использовал все имеющиеся у него варианты. Частный сыск оказался провальной затеей – пустая трата денег и постоянные обещания, что завтра обязательно появятся новые данные,и дело двинется с мертвой точки. Макс не был настолько богат, как персонажи из детективных сериалов и фильмов, нанимающие целые опергруппы поиска, устанавливающие прослушки, рассылающие агентов по всему миру.

   В жизни все не так, сложнее. И даже когда эти деньги появились, ему приходилось искать по самым разным каналам тех, кому дать их, но результата все равно не было. Приходилось справляться самому. И он искал ее. Искал, как одержимый, не на шутку напугав своим безумным поведением не только коллег и друзей, но и родителей. Они предлагали обратиться в полицию, нo Макс не мог. Это надо было признать, что он оказался настолько дерьмовым мужем, что его жена сбежала. Миронов уже предвидел усмешки оперативников и их неутешительные выводы. Он опасался, что любой намек в адрес Леры закончился бы для него реальным тюремным сроком за избиение сотрудника полиции.

   Сейчас Миронов смутно помнил, что тогда чувствовал, о чем думал. Это была одна сплошная черная пропасть, рухнув в которую он метался из стороны в сторону практически вслепую, снова и снова натыкаясь на стены. Сначала была ярость, потом чувство вины, потом oтчаянье, отрицание, снова ярость и снова чувство вины и бесконечное мучительное ожидание. Максима иногда охватывала странная уверенность, что Лера вернётся и совсем скоро, если не к нему, то к матери. Он приезжал в ее двор каждую ночь в течение нескольких месяцев и после, когда становилось совсем тошно. Макс видел ее мать, возвращающуюcя с магазина, и ему становилось легче от мысли, что, возможно, она сегодня говорила с Лерой по телефону, слышала ее голос. Это было безумием, и он понимал, что сходит с ума, но цеплялся за любую мелочь, искал знаки там, где их не было. Иногда срывался и уходил в запой, потом, когда чувствовал, что становится только хуже, вспоминал о своем мужском достоинстве и брался за ум. Несколько месяцев безумного рабочего ритма,и снова срыв. Он перепробовал все, что могло хотя бы на время задурманить разум, но все эти попытки были провальными. Они разрушали его самоуважение, организм, психику, но не приносили ни минуты освобождения от того, что его мучило.