Лампа для Джинна

И все! Никаких вопросов, никаких удивлений. Вовка улыбнулась про себя, скинула промокшие кроссовки и побежала вслед за Светой. Одета она была в коротенькие джинсовые шорты и маечку, и в полумраке ее ноги и руки призрачно бледнели. Вовка еще отметила, что для девчонки у Светы голос слишком уж тяжелый, какой-то гулкий, неизящный, но думать было особо некогда.

– Вот пицца, – объявила Света, грохая противень на заставленный грязными тарелками стол.

Вовка смущенно присела на краешек табуретки. Кухню захламили до предела. Объедки, очистки, немытая посуда, горы засаленных книжек, ноутбук, рваный халат… Чего здесь только не валялось! Штукатурка лупилась волдырями, лампочка без абажура свешивалась из-под косого потолка, под ногами стелился рваный линолеум.

– У вас… это… – вдруг вспомнила Вовка. – Зарядника нет, случайно?

Она вытащила и показала свой телефон.

– И случайно, и неслучайно: все есть, – отозвалась Света. – Минуточку.

И потопала голыми пятками обратно по коридору.

Вовка рассматривала «домашнюю пиццу» – гору разноцветных кусков на толстеньком отрезе теста – и облизывалась. В грязноватой кухоньке она наконец отогрелась и поняла, что жутко проголодалась.

– Вот, пожалуйста.

Света вернулась с зарядником, и провод на этот раз был тот, что нужен.

– Спасли, – выдохнула Вовка.

– Что будешь пить: квас или пиво?

Света распахнула холодильник, а Вовку так и подмывало сказать, что пиво. Но представила мамино лицо и не осмелилась. А Света-то уже выросла, и живет она совсем по-другому – пусть и делит квартиру с ребятами, а все-таки жилье это свое собственное, «взрослое».

– Да я не пью вроде. Квас давайте, если можно…

– Молодец, что не пьешь.

Света устроилась напротив, забравшись на табуретку с ногами. Сама она выбрала пиво, но какое-то несерьезное, как показалось Вовке, с вишенками на этикетке.

– Ну рассказывай, – откинув крышку, потребовала Света. – Что этот наш Федя учудил на этот раз?

Вовка поморгала.

– Бери пиццу, – кивнула рыжая. – Вот нож. Так что там Фёдор?

Вовка неловко вырезала себе кривой кусок и вгрызлась в него. Под начинкой тесто пропеклось не очень, зато корочка аппетитно хрустела.

– А что Федя? Я не знаю. Я как раз к нему пришла. Я вообще про сестру его хотела узнать, про Лёльку…

– Значит, ты ему не подружка? Ну и хорошо. А Лёля – это та крашеная стерва? – вдруг выдала Света и улыбнулась. – Знаю-знаю.

Вовка как раз глотнула ледяного кваса и тут же закашлялась. В Светином исполнении это слово звучало чужеродно. А Лёля, может, и красилась, но стервой была только понарошку.

Телефон меж тем очнулся, и на экране одно за другим повылезали уведомления.

– Прямо-таки столпотворение, – посмеялась Света. – Потеряли тебя, что ли?

Вовка схватилась за телефон. Думала, что придет что-то от родителей, от Лёли, а там – сплошь незнакомые номера. Ворох сообщений, голосовое в «Ватсап»* и уведомление из ВК.

Вовка даже вздрогнула. С каких это пор ей столько сыпется, да еще и непонятно от кого?

– Проверяй, не беспокойся, – подмигнула Света. – Меня развлекать необязательно. Ешь пиццу, а я пойду к себе. Если что понадобится – первая дверь направо. Федя уже скоро вернется.

Она ушлепала прочь, а Вовка принялась разбирать письма.

Первое сообщение было странным:

Добрый день! Я по объявлению. Кота еще отдаете?

Никаких объявлений Вовка, ясное дело, не размещала. И Яшку тоже отдавать не собиралась. Что за ерунда? Да просто ошиблись, ясно же!

Только вот переписка продолжалась сама собой, будто в ответах писавший и не нуждался.

Заеду на неделе.

Потом:

Днем удобно?

И – последнее:

Договорились.

Кто это и с кем он договорился? А может, Вовке просто сыпались копии чужих сообщений?

В «Телеграме» от четырех неизвестных номеров ей пришли совершенно одинаковые пустые сообщения.

Голосовая запись в «Ватсапе»* длилась целых двенадцать минут, но звонивший упорно молчал: Вовка прокрутилась запись, послушала как следует и в середине, и в конце, но так ничего и не поняла.

Ну и глюки…

А вот во «ВКонтакте» ей написал откровенную ерунду какой-то Димыч Поплавский (сто двадцать три друга, и ни одного общего):

Бойся зеленых фонарей. Но пуще бойся, когда они погаснут.

И все. Ни «приветов», ни «как дела». Очередной интернетный псих, которому даже отвечать не стоит – заблокировать, и все.

А остальное – глюки.

Вовка выдохнула, а потом вспомнила про разозленную Лёлю и позвонила ей. На этот раз гудки были короткие, причем не такие, когда у абонента занято, а еще короче, как будто телефон не работает. Но сколько бы она ни перезванивала, гудки повторялись снова и снова. Неужели подруга ее заблокировала? Надо бы у Феди спросить, что происходит, когда тебя блокируют. Уж он-то в этом всем разбирается.

Или у Ильи… Чем не предлог попереписываться? Вовка покраснела. Ну уж нет. Не время сейчас для предлогов, вообще не время думать о мальчишках.