Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами (фрагменты)

У нас нет протоколов совещания большевисткого руководства по этому поводу – да и не факт, что такие протоколы велись вообще. Но зато сохранилось множество накладных, из которых видно, что на Новую Землю начиная с двадцатых годов отправлялись весьма странные грузы – и происходило это под прямым патронажем сначала ВЧК, потом ГПУ, НКВД, НКГБ и МГБ.

Во-первых, большое количество древесины разных пород, часто ценных. Судя по всему, Храм строился, хотя бы частично, именно из дерева – оно легче и проще в траспортировке. Может показаться, что это несколько легкомысленный материал для подобного строительства – но вспомним, что царь Тира Хирам в своё время присылал на помощь строящему Храм Соломону именно плотников.

Во-вторых, в чекистских накладных постоянно мелькают так называемые «субстанции» – вещества и материалы, часто упоминаемые в алхимических трактатах: сульфид ртути, оксихлорид сурьмы и подобное. К этой же категории можно отнести свинец, ртуть, серебро и даже золото (правда, доставлявшееся в Храмлаг в очень небольших количествах).

По накладным проходят так же слоновая кость (вспомним Сен-Ив д’Альвейдера), хрустальные шары, разноцветные стеклянные элементы («витражные стёкла»), а также множество различных книг, от Фолканелли до де Сен-Мартена («О заблуждениях и истине» – отчего-то было заказано именно издание конца XVIII века).

Словари древнеарамейского языка (sic!) – аж десять штук.

Колоды Таро (они заказывались постоянно, но есть версия, что их использовали для карточной игры – простые карты в лагере были запрещены).

В списках значатся иглы и тушь для татуировок (они тоже заказывались постоянно – и об этом мы ещё скажем). Царская водка (смесь кислот; возможно, ошибка, вызванная чьей-то неграмотностью). Мечи (типа «гладиум», поясняет один документ). Циркули и мастерки. Бархатные фартуки. Зеркала и свечи. Реторты.

Учитывая то обстоятельство, что Храмлагом занималось сначала четвёртое, а потом шестое отделение Секретно-оперативного управления ГПУ – то есть люди, хорошо знакомые с методами дезинформации, – можно предположить, что значительная часть предметов включена в эти перечни с той же целью, с какой масоны составляли заведомо бессмысленные шифры и схемы: чтобы как можно сильнее запутать профана, решившего приблизиться к тайне.

Сегодня, разумеется, мы уже не сможем узнать, что действительно требовалось вольным каменщикам для работы, а что вносилось в реестры для маскировки. Но вот, например, бархатные фартуки до Храмлага не доехали совершенно точно – с одеждой у масонов были большие проблемы.

Заключённым доставляли кое-какую еду (часть они добывали сами, охотясь на морского зверя) и необходимые для изысканий материалы, но к бытовой стороне их жизни власть была равнодушна – считая, видимо, что масоны должны жить в такой же безрадостной мгле, как и все советские люди.

Мы знаем об этом, потому что сохранилось много доносов, написанных агентами ГПУ, внедрёнными в Храмлаг. Об этих документах, позволяющих приблизительно судить о происходившем в поселении, следует рассказать особо.

2 — фрагмент [2]

Дверь приоткрылась — и в кабинет вошел новый посетитель. Капустин, не отрываясь от рисунка, указал ему на пустой стул.

Новый гость был жидковолос и усат. На нем был коричневый костюм настолько дурного покроя, что это походило на сознательно принятую позу покорности. Однако круглый металлический значок на лацкане пиджака, похожий на маленький пронзительный глаз, намекал, что не все так просто. В руках у него была пухлая черная папка с надписью «НА БРИФИНГ».

— Так, Михайлов, — сказал Капустин, когда гость сел. — Времени мало, давай по всем вопросам кратко. Три минуты на каждый… Сначала вот что скажи — это ты про гаитянских колдунов говорил?

Михайлов кивнул.

— Я.

— Во. Когда?

— Когда доклад был по отделу мозга. Говорили про политкорректность.

— Да­-да. Ну­-ка напомни, при чем тут колдуны.

— Ну это просто такой пример был из интернета, товарищ генерал. Что, манипулируя произвольными лингвистическими запретами, можно добиться серьезных результатов по зомбической трансформации психики. Почти таких же, как гаитянские колдуны достигают психотропами.

— А какой механизм?

— Это лучше на примере объяснять, — ответил Михайлов. — Вот, например, слово «ниггер». Если вы белый, употреблять его нельзя ни при каких обстоятельствах — последствия будут на всю жизнь. Белого американца достаточно один раз напугать в детстве, и он уже никогда так не скажет. В крайнем случае, чтобы обозначить табу, будет говорить «N­-word».

— Ну и?