Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами

– Если вы хотите вникнуть в математические тонкости, Маркиан Степанович, то даже при самом нежном вмешательстве возмущение оказывается критическим для бесконечного числа вселенных. Мы всякий раз видим только то, что остается, и поэтому думаем, что не меняется ничего, а вселенная пружинит. На самом деле меняется все. Так что не забивайте себе голову. В практическом смысле дело обстоит так, как я объяснял в прошлый раз.

– Не понимаю, – покачал я головой, – мириады вселенных исчезают, и никто этого не видит?

– А как может быть иначе? Ведь в оставшихся мирах не изменилось ничего. Есть основания считать, что различные сверхцивилизации постоянно редактируют мультиверс самым яростным образом – и воюют друг с другом именно так. Просто этого никто не замечает.

– Потому что все, кто мог бы это заметить, исчезают?

Карманников кивнул.

– Схлопываются. Остаются только миры, где были соблюдены приличия и можно увязать будущее с прошлым.

– Как же так, исчезло столько вселенных, а всем плевать… Не могу представить.

– Представить несложно, – ответил Карманников. – Я вам помогу. Случалось вам, читая за столом, уронить каплю жира на книжную страницу?

– Случалось многократно.

– Помните, как бывает – вы закрываете книгу, и пятно пропитывает несколько страниц, становясь все меньше и меньше, пока не исчезает совсем?

Я кивнул.

– Теперь представьте, что книга бесконечно большая, и все соседние страницы в ней очень друг на друга похожи. Поэтому листы, на которых проступило пятнышко, по содержанию разнятся крайне незначительно. Может, меняется какой-нибудь штришок. Если все такие страницы вырвать, чтобы слишком заметных пятен не было, книга останется почти той же самой. Даже если таких испорченных страниц миллиард.

– Может быть, книга останется той же самой для библиотекаря, – сказал я. – А если вы герой, описанный на вырванной странице?

– Если скорректировали именно вас, вы, конечно, исчезнете со всеми страницами, где были, – ответил Караманников. – А если нет, вы останетесь на тех страницах, куда пятно не дойдет – и, скорей всего, в том же самом виде. Книга меняется не для героя, потому что с ним все просто – он или есть, или его нет. Книга меняется как раз для библиотекаря.

– Этот библиотекарь – Всевидящий Глаз?

Карманников отрицательно покачал головой.

– Всевидящий Глаз – это единственный читатель.

– А кто тогда библиотекарь?

– Бородачи говорят, что в космосе есть одна очень особая раса, которая, так сказать, ведет счет всей игре. Она как бы хранит историю модификаций вселенной в своих… Э-э, как вам объяснить-то… Амбарных книгах, скажем так. В них каждое существо, да что там, каждый мельчайший атом описан сразу на множестве языков. Своего рода последний быкап, по которому Всевидящий Глаз сможет проследить и восстановить абсолютно все, если захочет… Вернее, если захочет кто-нибудь из тех, кто будет в это время служить ему главными мозгами.

– А кто эти библиотекари? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Карманников. – Их называют «хранителями». Бородачи говорят, что их мир находится за пределами всех вселенных и неуничтожим, потому что состоит не из материи, а из чистого сознания. Поэтому объем хранящейся в нем информации не ограничен ничем.

– Вы же сами говорили, что материя – это информация.

– Да. Но информация – это не обязательно материя.

– У меня голова уже кружится, – сказал я. – И чем они занимаются, эти хранители?

– Они… Как бы сказать… Они фиксируют каждое изменение Вселенной. Иногда при этом возникают ошибки и опечатки. Их потом исправляют. Тоже иногда.

– Далеко до них лететь? – спросил я.

– Туда не летают, – ответил Карманников. – Как туда полетишь, если Вселенная – просто запись в их амбарной книге. Никакая экспедиция туда не доберется. Но, поскольку их природа – чистое сознание, в это пространство можно медитативно или фармакологически погружаться в индивидуальном порядке – и даже переписывать свой быкап. Говорят, это умели делать древние каббалисты. Но дорога туда ведет через предельный страх – желающих мало, хотя определенные исследования мы проводим. Впрочем, про это я тоже распространяться не могу…

* * *

Летательный аппарат впервые поднялся в воздух.

Произошло это на заре, когда я еще спал – и разбудил меня противный высокий звук, немного похожий на звон лесопилки. Только лесопилка эта не стояла на месте, а перемещалась за моим окном – словно бы огромный медный комар летел над утренним полем.

Быстро одевшись, я вышел из дома и побежал к взлетной полосе. Еще издалека я увидел самолет в небе – он походил на большого воздушного змея, парящего в воздухе. Но змей этот не опирался на ветер, а со звонким треском летел по небу сам – и выполнял довольно сложные маневры. Когда я приблизился к выровненной пустоши, летающая машина уже снизилась и коснулась колесами земли на другом ее конце – после чего покатилась прямо к нам.

Тут я заметил Капустина и Карманникова – они стояли неподалеку среди деревьев и вышли мне навстречу при моем появлении.