Лампа паладина

Ольга подлетела к шкафу, достала оттуда заветный флакон (духи «Шанель номер пять», неувядающая классика) и нанесла несколько капель в стратегически важных местах.

Вот теперь она полностью готова к бою!

Ольга читала в глянцевом женском журнале, что запахи особенно сильно будят в мужчинах романтические настроения, что они пробуждают в них самые трепетные воспоминания…

Да что там – журналы!

Она и сама это прекрасно знала.

Кроме того, Герман как-то упомянул, что «Шанель» – его любимые духи…

В это время в дверь позвонили.

Ольга никого конкретно не ждала, но сегодня хотела от жизни только радостных сюрпризов, поэтому она удивленно подняла брови, пропорхала к двери и протянула, округлив губы как для поцелуя:

– Кто-о?

– Цветик-семицветик! – донесся из-за двери низкий, хрипловатый мужской голос.

– Какой цветик? – переспросила Ольга, уже открывая дверь.

– Семицветик! – повторили за дверью и уточнили для самых непонятливых:

– Доставка цветов!

Ольга радостно улыбнулась и распахнула дверь.

За дверью был большой букет.

За этим букетом едва просматривался невысокий молодой человек с густыми сросшимися бровями.

– Фирма «Цветик-семицветик», доставка цветов! – повторил он, протягивая Ольге букет.

– Как это мило! От кого? – спросила Ольга, сладко замирая в предчувствии.

– Отправитель пожелал остаться неизвестным! – пробасил курьер. – Но там есть открытка!

– Как это мило! Как это деликатно! – повторила Ольга, принимая букет.

Конечно, она догадывалась, от кого он.

Ну разумеется, от него, от мужчины мечты, от Германа, от Герочки…

Ну до чего же он все-таки мил!

Даже букет послал… и пожелал остаться неизвестным! Скромный какой!

Ольга погрузила лицо в цветы – и увидела открытку.

На открытке был еще один букет.

Открытка была из двух половинок, розовой глянцевой книжечкой, и была пока закрыта.

Наверняка внутри написаны какие-то важные и трогательные слова…

Ольга вспомнила про курьера, хотела отблагодарить его – но тот уже умчался.

Тогда она закрыла дверь и поплыла в глубину квартиры с букетом в одной руке и открыткой в другой.

Она поставила букет в вазу и только тогда решилась прочитать, что написал ей он, мужчина мечты…

Открытка была склеена – видимо, чтобы посторонние не могли прочесть то важное, что написано внутри. Чтобы нежные, трогательные слова не стали достоянием гласности…

Ольга с замирающим сердцем разделила страницы ногтем, раскрыла книжечку…

И тут изнутри на нее вылетело облачко какого-то серо-зеленого порошка.

В глазах у Ольги потемнело.

Это был не порошок, а концентрированная, сгущенная вонь.

В этом запахе… в этом запахе присутствовало все самое отвратительное, что только можно себе представить.

Здесь можно было найти запах протухшей капусты и испорченного сыра, деревенского сортира и кошачьей мочи, запах медвежьей клетки в зоопарке и неповторимый аромат старых портянок.

Ольга никогда не сталкивалась со скунсом, но не сомневалась, что его запах здесь тоже присутствует…

С криком ужаса и омерзения она отбросила злополучную открытку и бросилась в ванную, чтобы отмыться от невыносимого, непередаваемого запаха…

Но сколько она ни мыла руки и лицо – запах никуда не делся.

За какую-то долю секунды он пропитал и кожу Ольги, и ее одежду… Он поселился в ее носу, и было похоже, что навсегда.

Лучшее, любимое платье теперь годилось только для выхода на помойку.

Впрочем, даже помойка после этого станет непригодна к использованию, и любой бомж будет обходить ее стороной…

Но самое ужасное, что запах не удавалось отмыть с кожи, с рук и волос…

Ольга встала под горячий душ, она терла себя мочалкой – но ничего не помогало.

Она чувствовала, что вся пронизана этой вонью, ей хотелось спустить саму себя в унитаз…

Впрочем, наверное, даже это не помогло бы избавиться от запаха!

Ольга застонала.

Ни о каком концерте не могло быть и речи.

Под страхом смертной казни она не допустила бы, чтобы Герман почувствовал, что от нее исходит этот невыносимый запах…

Когда я вернулась с работы, мамы, разумеется, не было дома. На плите меня ждала картофельная запеканка с грибами – мама никогда не забывает об ужине, этого у нее не отнимешь. На часах было полвосьмого, стало быть, концерт уже начался.

Вот интересно, мама успела перехватить Германа с билетами? Я велела ей прийти заранее и расположиться в сторонке, прятаться до поры до времени.

В том, что ее заклятая подруженька не придет на концерт, я была уверена – не зря утащила сегодня утром у Бастинды одно такое замечательное средство…

У нее полно разных жидкостей, которыми она пользуется, чтобы определять состав и крепость древесины. И вот одно такое средство… оно так воняло, что мы всем коллективом взбунтовались и заявили начальнику, что мы все уволимся, если Бастинда еще раз использует его. Он испугался, что останется с ней один на один, и наложил на это средство строгий запрет.

Бастинда свое средство не выбросила, только спрятала подальше, и я знала куда, так что утром, пока никого не было, я накапала несколько капель на открытку, а потом попросила приложить ее к букету. И точно назначила время, когда его нужно доставить. Меня заверили, что все сделают.