Лань в чаще. Книга 2: Дракон Битвы

– Тем призываю к тебе благословение Фригг, Фрейи и светлых дис, нарекаю тебе имя… – начал он и запнулся, вопросительно посмотрел на Ингитору. Второпях он не спросил, как назвать дочку Одды. Может, Хильда?

– Далла! – шепотом подсказала Ингитора, вовремя вспомнив имя матери Бергвида. – Далла!

– Нарекаю тебе имя Далла! – послушно повторил Асвард. – Далла, дочь Бергвида и Одды.

Ингитора посмотрела на бусы из зеленого стекла, которые кто-то отмыл от крови и положил на сундук. Теперь они блестели чистыми стеклянными боками, как молодая трава под дождем. Это будет хорошим подарком для маленькой Даллы – памятью обо всем, что оставили ей в наследство непростые судьбы ее предков.

Глава 9

Уже больше месяца Эльвенэс жил в ожидании вестей. В устье Видэльва стояло полсотни больших и малых кораблей: прослышав о том, что теперь Эгвальд ярл совместно с Торвардом конунгом идет на Бергвида Черную Шкуру, люди собирались в войско гораздо дружнее и охотнее, чем в прошлый раз, да и времени на сборы выдалось больше.

В семье конунга подготовка нового похода началась со многих неожиданностей. Велико было взаимное изумление брата и сестры, встретившихся в Эльвенэсе; велика была радость их родителей, получивших назад сына и узнавших, какой страшной опасности избежала их дочь. Но если для Эгвальда радость за Вальборг была ничуть не больше, чем горестный ужас из-за судьбы Ингиторы, то саму йомфру Вальборг вполне удовлетворил исход Эгвальдовых приключений. Поход, против которого она так возражала, в конце концов обернулся ко благу. Брат ее вернулся живым, а если ему пришлось претерпеть ранения и изведать неприятности плена, то это, что ни говори, жизненный опыт.

Нету в пути
драгоценнее ноши,
чем мудрость житейская,
дороже сокровищ
она на чужбине —
то бедных богатство! [23]

 —

повторяла она наставления Одина, утешая брата проверенной мудростью веков.

То, что Ингитора дочь Скельвира, из-за которой все случилось, в конце концов оказалась у Бергвида, тоже доставляло йомфру Вальборг тайное удовлетворение. Она не была злой и никому не желала зла, но считала справедливым, что Ингитора, затеявшая все эти беспокойства, сама же от них и пострадала, причем единственная, поскольку Эгвальд благополучно вернулся домой. Исчезла безвозвратно та, что мешала миру между Слэттенландом и Фьялленландом, и ее исчезновение оживляло самые радужные надежды Вальборг.

Теперь никто во всем Эльвенэсе не ждал вестей с большим нетерпением, чем она. Смотрителям причалов и сборщикам пошлин был дан строгий наказ всех прибывающих расспрашивать, не слышно ли чего-нибудь о Торварде конунге или о Бергвиде Черной Шкуре. Кроме того, у дочери Хеймира вошло в привычку каждое утро прогуливаться к пристаням. С ней отправлялась целая свита: хирдманы, женщины, служанки. Но самое почетное место возле нее занимал фьялленландский торговец Анвуд, высокий старик с седой бородой и острыми проницательными глазами.

Однако так вышло, что когда новости наконец-то появились, йомфру Вальборг была чем-то занята. Когда она прибежала в гридницу, Хеймир конунг и Эгвальд успели узнать уже много занятного.

– Он не дождался меня! – в негодовании крикнул Эгвальд, увидев сестру. – Не дождался! Он сам пошел на Квиттинг, без меня!

– Кто? Куда? – запыхавшись, едва выговорила Вальборг.

– Торвард конунг! Он пошел на Квиттинг без меня, хотя мы уговорились, что он меня предупредит и мы выступим против Бергвида вместе!

– Так он выступил против Бергвида?

– Да! Вон, они рассказывают! – Эгвальд кивнул на четырех торговцев, по виду из племени вандров, держащих в руках меховые шапки, которые жители самой северной страны Морского Пути носили даже летом. Старший из них, мужчина средних лет, с небольшой светлой бородкой, в синем плаще с бронзовой застежкой в виде змеи, свернувшейся кольцом, с пестрой тесьмой на подоле рубахи, был несколько смущен таким волнением конунгова сына, хотя и польщен вниманием.

Вальборг даже не спросила, кто эти люди и как их зовут: все ее мысли сосредоточились только на новостях. Торвард конунг выступил против Бергвида!

– Что? Что случилось? – восклицала она, утратив обычную сдержанность и по новой привычке оглядываясь на Анвуда, словно искала поддержки.

Анвуд успокаивающе кивнул и на миг опустил веки: дескать, его-то это ничуть не удивило, потому что иного и ждать не приходилось.

– Я вот тут рассказываю Эгвальду ярлу, что мы слышали по дороге, – начал сначала вандр. – Мы же шли сюда вдоль побережья Квиттинга, вот, мы там и узнали. Мы себе так сразу и подумали, что эти новости во многих землях сочтут занятными.

Но Вальборг не было любопытно, что они там подумали, и на ее лице отразилось нетерпение.