Лань в чаще. Книга 2: Дракон Битвы

– Ну-ну! – с насмешливым поощрением сказала она. – Попробовал бы… Я, знаешь ли, считалась лучшей невестой в нашей округе. Самой богатой, знатной… С нами жаждала породниться пропасть народу. Так что меня уже не-од-но-кра-тно пытались обольщать. Я знаю, как это делается. Но на их беду я оказалась не только красивой, но еще и умной. И никто пока еще не преуспел.

Она еще не знала, что он почти преуспел в тот миг, когда попросил у нее гребень, а она дала. А любопытно было бы поглядеть, как бы он вел себя, если бы они познакомились, как знакомятся с невестами потомки Ярла. На тинге, на пиру…

– Где-нибудь на тинге ты бы меня и не заметил, – сказала она, потому что не могла вообразить его, с такими же глазами, – и толпу вокруг.

– Я бы не заметил? – Он чуть ли не оскорбился. – Да если бы я плыл на корабле, а ты бы стояла на берегу, я бы за борт выпал! А жених-то у тебя был? – очень заинтересованно спросил он.

– Был. Даже не один. Сначала мать пыталась выдать меня замуж. Мой отец погиб, а брата, чтобы мстить за него, у меня нет, и один человек вызвался это сделать, если я выйду за него. Но он мне совсем не нравился.

– И что ты с ним сделала?

– Я сбежала из дома.

– Так вот почему ты здесь оказалась! – с торжеством воскликнул Аск, словно она наконец-то выдала главную тайну. Ингитора чувствовала, что до этого уже недалеко, но не могла остановиться и засмеялась:

– Да нет же! Это было уже давно. – Ей и правда казалось, что с тех пор прошло лет пять. – Потом у меня завелся еще один жених.

– И тоже обещал отомстить?

– А как ты догадался?

– А у тебя на лице написано, что если ты чего-то хочешь, так не отступишь, пока своего не добьешься.

– Это плохо? – с беспокойством спросила Ингитора, уже понимавшая, что ее целеустремленность никому ничего хорошего не принесла.

– Это здорово. Если бы ты была парнем, я бы взял тебя в дружину. Хотя ты и визжишь иногда очень громко, но это с непривычки. Это пройдет.

Ингитора засмеялась: она стыдилась своего дикого визга при виде троллихи, но все же приятно, когда тебя приглашают в дружину.

– Ты пошла бы ко мне? – спросил он так, будто это имело самое прямое жизненное значение.

– Да. Ты, кажется, подходящий вожак. Ты умеешь бить троллей и даже варить похлебку из лягушек, так что твоя дружина не умрет с голоду! А почему ты один?

Этот последний вопрос Ингитора задала неожиданно для себя: эти несколько дней они не расспрашивали друг друга, по молчаливому уговору уважая чужие тайны, но сейчас все преграды с грохотом рушились и уже не казалось, что спрашивать о чем-то нельзя. По всей повадке Аска было видно, что он человек не простой, и даже не золотые браслеты служили тому главным подтверждением. По всему выходило, что он всегда сам решал, что ему делать, и ни у кого не обязан был спрашивать разрешения. Во всем его поведении сказывалась привычка думать о других и даже за других: Ингитора сейчас составляла всю его «дружину», и он как нечто естественное принимал, что должен обеспечивать ее едой и всяким удобством, возможном в этом лесу. Понимая, что перед ним знатная девушка с белыми нежными руками, не приученная заботиться о себе, он делал все то, что делал бы слуга – добывал и готовил ей еду, резал еловый лапник и траву, чтобы устроить ей лежанку, разводил огонь, – и при всем этом оставался вожаком в их крошечном отряде. Признавая в ней знатную деву, он, однако, не стеснялся давать ей мелкие поручения вроде «отнеси к костру» или «достань у меня соль из мешка», то есть привык, что все вокруг выполняют его распоряжения, а ему самому не приказывает никто. Что, в общем, не удивительно для человека, способного быть достойным врагом или равноправным союзником эриннскому ригу… Такие люди ходят в походы с дружиной и с собственным знаменосцем, и должна быть какая-то очень весомая причина, по которой бы он оказался совсем один в глуши чужой земли.

Аск ответил не сразу, а сначала некоторое время молча смотрел на нее, выбирая слова.

– Для меня этот не тот поход, где решает число, – сказал он наконец. – Я уже ходил сюда с дружиной, но только зря потерял трех человек. Больше я не хочу, чтобы из-за моего дела гибли люди, а их гибель все равно ничего не решит. Мой враг здесь – не люди, а только моя судьба. А с ней я должен разобраться сам. И я правильно решил, я знаю. Раньше я так переживал, волновался, сомневался. А теперь, уже который день, мне так хорошо и спокойно. Как будто все уже позади.

– А я думала… – нерешительно отозвалась Ингитора. – Я думала, что ты всегда такой… уверенный.