Лана

– Как поживает… – Я запнулся, запоздало подумав, что это не очень подходящее слово. – Как там твоя подруга?

– По правде говоря, не очень. Сегодня мы получили последние результаты анализов и обследования – об этом я и говорила с доктором Блюмфилд. Она сказала много непонятных мне слов, но «метастатическая опухоль» – это звучит не очень оптимистично.

– Знаю, я онколог по второй специализации. Ей назначили химиотерапию? Вы говорили об операции? Понимаю, что прогнозы в любом случае неприятные, но в такой ситуации выиграть год-полтора – это достижение, за которое следует побороться.

Лана вздохнула.

– Ты просто не слышал ту сумму, которую она мне назвала. Я не заработаю таких денег за всю жизнь. Мы были тут в прошлом году, весь последующий год я работала, но этих денег хватило только на обследование. Это одна из лучших европейских клиник, и цены тут соответствующие…

Я осторожно убрал ее голову и несколько секунд сидел без движения, а потом поднялся с кровати и подошел к небольшому столику в углу – он использовался мной в качестве письменного стола.

– Так какой же вам с подругой выписали счет?

Лана после короткой паузы назвала сумму – по ее тону можно было понять, что ей трудно даже говорить о таких деньгах, а о том, чтобы их откуда-то достать или заработать она и не мечтала.

– Мне кажется, что это как-то неправильно, – продолжила она, глядя на то, как я сажусь за стол, включаю лампу и достаю паркер. – Разве это справедливо – когда люди умирают молодыми? И вот еще… порой добрые люди тоже умирают молодыми, а вот всякие сволочи доживают до глубокой старости.

– Есть такая поговорка – добру суждено умереть молодым. Знаешь?

– Нет, – покачала головой Лана. – Что ты там пишешь в такой час? Забыл сделать запись в дневник?

Я вырвал три заполненных чека из чековой книжки, аккуратно придержав корешок, и взял со стола чистый конверт.

– Здесь три чека, это чуть больше трети от названной тобой суммы, – сказал я Лане. – К сожалению, это все, что у меня сейчас есть на валютном счету, а пополнять счет евро я могу только в банке. Если все пойдет хорошо, через месяц я наконец-то вырвусь на свободу, первым делом поеду в Цюрих, пополню счет и выпишу остальные чеки. А потом отдам их доктору Лоуренсу – я планирую совершить небольшую экскурсию по Европе, так что мы с ним пересечемся. Такого аванса хватит на то, чтобы начать лечение.

Лана тоже встала и, завернувшись в покрывало от кровати, подошла ко мне. Она взяла один из чеков и поднесла ее к глазам.

– Ты с ума сошел, – сказала она через минуту. – Я не могу это взять! Ты ведь… сам их заработал!

– Это не совсем так. Почти половина этих денег – наследство моего отца. Мой скромный вклад заключался в том, что я довольно успешно их инвестировал, и теперь они приносят большой доход.

– А вторая половина…

– А вторая половина – это заработанные мной деньги. Их я могу отдать тебе с чистой совестью. Могу поклясться чем угодно: я никого не грабил и не убивал, каждый цент был заработан мной честным трудом. И я исправно плачу налоги.

На лице Ланы мелькнула улыбка, которую можно было назвать и обнадеживающей, и недоверчивой. Она протянула мне чек.

– Извини, но я не могу это взять. Это очень мило с твоей стороны, и я уверена, что ты настоящий психопат, потому что только ненормальный может дать такую сумму чужому человеку, но я откажусь.

Я положил чеки в конверт и продемонстрировал его Лане.

– Я положу этот конверт на стол. Если ты передумаешь, то сможешь его взять.

Лана пристально изучала конверт, который теперь лежал рядом с лампой.

– У тебя есть выбор, – сказал я. – Подумай, хочешь ли ты оказаться в ситуации, когда тебя никто не ждет?