Лана из Змейгорода

И почему батюшка Водяной, поселив дочерей в Змейгороде, не позаботился о том, чтобы построить для них достойное жилище? Впрочем, что бы это сейчас решило? Выросшая на приволье Лана не любила лишнего шума. А тут бы пришлось отбиваться от назойливых ухаживаний сынков нарочитых мужей Да и чем бы это помогло сейчас Яромиру, которого старейшины, кажется, решили назначить крайним за свой промах. Каким образом древнюю магию преодолел Кощей, они понять так и не сумели.

— Велес-батюшка не допустит их гибели! — пыталась подбодрить сестру стоявшая рядом с нею Даждьроса.

— От удушья можно ведь и разума лишиться! — не выдержала, всхлипнула Лана.

— Ты считаешь, у Яромира он когда-то был? — скептически хмыкнула Даждьроса, и Лана печально улыбнулась не совсем, возможно, сейчас уместной, но такой меткой шутке.

Увы, нынешнюю напасть ее милый во многом накликал сам. А ведь Велибор его еще зимой предупреждал. Вот только глядя туда, где стоял разумный, суровый воевода, Лане становилось нестерпимо жалко уже сестру, которая так до сих пор и не дождалась от ящера даже приветливого взгляда. И ведь никто не сумел бы сказать, что у него есть другая на примете. Неужели гордость не позволяла?

Впрочем, если говорить о гордецах, то Велибор, как выяснилось, оказался еще не самым большим. Как шепотом поведала Дождирада, старейшины собирались отменить испытание. Но для этого Яромиру следовало прилюдно у всех попросить прощения и покаяться за свою дерзость в предыдущие годы. Но он предпочел идти до конца. Минули все мыслимые сроки, но ни ящер, ни Медведко не подавали знака, что они не в силах больше терпеть и умоляют старейшин о милости. А может быть, сомлев от удушья или в бессознательной попытке вздохнуть, пустив в легкие воду, они уже не могли никого ни о чем предупредить?

Когда упала последняя капля, не выдержали воины дружины.

— Ну, может быть, уже хватит? — шагнул к колодцу Боривой.

— Еще не время, — растянул губы в усмешке Змеедар, и Мудрейший подтвердил истинность его слов.

— Считаете, если вы уморите одного из лучших воинов, это поможет Хозяина Нави одолеть? — поддержал старого товарища Велибор.

— Этот воин несколько месяцев незнамо где скитался, — гнул свое Змеедар. — И ничего. Стены Змейгорода не рухнули.

— Может быть, они в Чертоги предков ушли? — нерешительно предположил Боеслав.

— Они и так туда попадут, если мы их сейчас же не вытащим! — строго глянул на него Боемысл.

Следуя за Велибором и Боривоем близнецы, оттеснив Змеедара и решительно пройдя мимо Мудрейшего, хотели уже взяться за ворот, чтобы освободить товарищей. Но в это время крышка распахнулась сама, чего старейшины не припоминали ни разу с тех времен, как в городе гостил Велес-батюшка. К счастью, Хозяин Нижнего мира свой терем ради такой безделицы, как мелкая склока между правнуками, покидать не стал. Но и явление Водяного произвело впечатление не только на смертных.

В истинном облике он напоминал огромную пузатую лягушку с длинным хвостом, перепончатыми лапами и гребнем на спине. При этом гибкий лягушачий язык не мешал ему пользоваться звуками человеческой речи, разве что голос немного напоминал кваканье гигантской жабы.

— Вы что это тут удумали? — обрушился Водяной на сородичей. — К вам тут Кощей решил нагрянуть, слабые места в обороне города отыскал, дочь мою, которую я вам доверил, чуть в Навь не утащил! А вы тут счеты сводите? Защитников и спасителей моей кровиночки погубить пытаетесь?

Лана и Даждьроса сорвались с места и бросились к отцу, который как мокрых котят держал в обоих руках Яромира и Медведко. Оба не только были живы, но даже дышали, натужно, тяжело и жадно, мучительно откашливаясь и отплевывая воду. После непростительно долгого пребывания в ледяной бездне колодца и смертный, и ящер, даже когда с них сняли оковы, дрожали мелкой дрожью и у обоих носом и горлом шла кровь. Другое дело, что подоспевших вместе с целительницами Лану и Гордею они почти сразу узнали, разве что обнять окоченевшими руками не смогли.

— Ты выдержал!! Ты выжил!!! — причитала Лана, покрывая поцелуями мокрое лицо и пытаясь обсушить и согреть страдальца, помогая ему хотя бы немного выровнять дыхание и исторгнуть воду. Своей, только что обретенной, магии ящеру пока явно не хватало.

Не до конца окрепшему после прошлой передряги смертному Медведко приходилось еще хуже. Но он, словно за путеводную нить, держался за руку Гордеи и, принимая заботу целительниц, отстаивал свое право на жизнь.

Как поведал, немного придя в себя, Яромир, всплыть на поверхность, чтобы добыть хоть пару глотков воздуха им удалось далеко не сразу. Магии, которой обладал Медведко, хватало ему одному, но он упорно тащил за собой Яромира, которому пришлось испытать всю крепость породы ящеров без магии поднимая к поверхности отягощенное каменными оковами тело.

Водяной убедился, что жизням спасенных больше ничего не угрожает, окончательно принял человеческий облик, нежно обнял обеих дочерей и вновь повернулся к притихшим старейшинам, многих из которых помнил еще неразумными детьми.