Лана из Змейгорода

Лана на эти горькие слова не знала, что и сказать. Свадебный пир они уже подготовили, поезд почти собрали. Сестры накануне прислали весть о том, что к Празднику последнего снопа обязательно успеют. Хорошо, что Лана им не рассказала о том, что ее жениха прочат в воеводы. И как после всего произошедшего свадьбу играть, она не представляла. Она уже понимала, что из ящеров Змейгорода к смутьяну и мятежнику, так и не принесшему присягу, на пир никто не придет. И в свадебный поезд не сядет.

Но уговаривать сейчас милого забыть свой гнев, наступить на гордость и принести присягу, она не могла. Знала, что он на это не пойдет, да и она ему не позволит. Не сможет смотреть, как ящер после всего случившегося ради нее покорно склонит гордую шею, признавая мудрость старейшин, как присягнет на верность, целуя булаву, которую пронесли мимо него. А может быть, все-таки стоило проявить твердость, убедить, используя не только красноречие, но и все женские и русалочьи чары? Но если бы она умела. Если бы почаще слушала наставления матушки и замужних сестер. И почему у нее все всегда шло не так?

— На Змейгороде свет клином не сошелся, мир велик, — проговорила она, вспоминая Детинец, где поселился Финист, и просторные владения мужей сестер.

— Но почему-то батюшка тебя отправил именно в сюда, — проговорил Яромир, равнодушно наблюдая за домовым, который с обреченным и хмурым видом убирался после учиненного хозяином погрома.

От вида разлитых липких медов и раскиданных по всей избе пирогов, которые годились теперь разве что на корм скотине, Лане даже стало стыдно. Хранитель очага, как и приготовленный им стол, не заслужили подобного обращения. Вот только почему-то не думалось о хлебе насущном, когда саму жизнь растоптали, как упавший со стола пирог.

— Возможно, батюшка знал, что здесь я встречусь с тобой, — снова попыталась обнять милого Лана.

Однако Яромир вновь отстранился.

— Вряд ли он желал тебе такой судьбы, как брак с отринутым изгнанником, — покачал он головой.

— Батюшка меня просватал за героя! — напомнила обстоятельства, предшествовавшие помолвке, Лана.

— Только сограждане меня таковы не считают, — горестно осклабился Яромир. — Как был в их глазах смутьяном, так и остался. Мне, чтобы заслужить их признание, видимо, следовало, одолев демона, погибнуть или попасть в плен, как Велибор.

— Лучше оставайся живым и рядом со мной! — осторожно приближаясь мягко проговорила Лана.

— Вопрос — где? — болезненно скривился Яромир.

— Я разделю любую твою судьбу! — торопливо, словно пытаясь поймать ускользающую нить пропащей жизни в основе неумолимого и непреклонного мироздания, проговорила Лана. — Скажешь остаться — останусь. Велишь идти — пойду. Хоть на Ледяные острова.

— Вот на Ледяных-то островах только тебя-то и ждут. Представляю, как Кощей обрадуется, если я к нему явлюсь, да еще с тобой.

— Войско можно собрать и в других краях! — веско проговорила Лана. — У моего батюшки хватает и скатного жемчуга, и паволок, и других богатств, а мне обещано немалое приданое, помимо сундуков с добром, которые собрала мне матушка. Сыграем свадьбу, построим корабль, наймем команду мореходов и отправимся к острову Буяну.

— В Змейгороде сыграем? — опять подскочил как ужаленный Яромир, словно огонь, питавший его силы, ополчившись против своего хозяина, сжигал его изнутри.

— В Змейгороде, Гардаре или в Детинце, — твердо проговорила Лана. — Священные ракиты по берегам Свияри и Дивны везде растут. Какая разница, где клятву давать?

— Я хотел ввести тебя хозяйкой в родительский дом, — нажимая на слово «родительский», горестно простонал Яромир.

— Не все наши желания исполняются, — напомнила Лана. — Велибор тоже надеялся гулять на твоей свадьбе тысяцким.

Ох, зря она сказала о Велиборе. При упоминании о друге, которого он не сумел спасти, лицо любимого снова исказила ярость. Синие глаза потемнели, как предгрозовое небо. Пальцы скрючились, словно он прямо сейчас посреди избы хотел обратиться. В горле что-то клокотало, под рыжей бородой проступила огненная жила.

— Нет, я их заставлю считаться с собой! Я докажу этим зазнайкам, что я и без них на что-то способен! Разыщу Финиста, заберу Горыныча, снаряжу корабль до острова Буяна, уничтожу Кощея и всю Навь, освобожу Велибора с Дождирадой и скручу весь Змейгород в бараний рог!

— А как же я? — растерянно спросила Лана, понимая, что ей в этих грандиозных планах места нет, и ее щедрое предложение насчет приданого любимый просто не услышал.

В самом деле, даже смертные знали, что тот, у кого есть меч, сумеет с его помощью и золото добыть. А ящерам в истинном обличии и меча не требовалось. И без него стоили целого войска.

— Ты что же хочешь нашу помолвку разорвать?

Она все же обняла его, прижимаясь к широкой груди, пытаясь то ли утихомирить лаской, то ли просто напомнить о себе, и от ее прикосновения по телу ящера пробежала дрожь. Он не просто так противился ее объятьям, поскольку понимал, что устоять перед ее напором не сможет.