Ландора

Нервное напряжение дня сделало и так всегда подозрительного Ахмеда еще чутче, и он не пропустил вторжения в Крепость.

***

Я проснулась среди ночи от шума стрельбы. Сердце в тревоге забилось. Адина тоже вскочила и зажгла лампу. Мы притихли, вслушиваясь в далекие, гулкие голоса и автоматные очереди, вспарывающие тишину ночи. Потом прогремел взрыв.

Шум стрельбы приближался. Вскоре за дверью послышался топот и выкрики. Там что-то происходило, и в моей душе зародилась надежда. Когда первый луч солнца проник через узкое оконце в нашу темницу, за дверью лязгнул замок.

На пороге возникла высокая фигура мужчины в военно-полевой форме. Адина закричала и упала в обморок. Мужчина кинулся к ней:

— Адина, Адина, — он гладит ее по волосам и щекам, немного трясет, пытаясь привести женщину в чувства. Наконец она открывает глаза и шепчет:

— Муфади.

Они обнимаются. Адина рыдает. Мужчина сдерживается, но на глазах его блестят слезы.

— А меня ты видеть не рада? — знакомый голос отрывает мой взгляд от созерцания душещипательной сцены встречи Адины и ее мужа, и я вижу того, кого уже не чаяла видеть.

***

— Бандиты думали, что убили меня и бросили в речку.

Я смотрю на живого Ратмира, сидящего напротив меня, и не могу поверить в происходящее. Блаженная улыбка не сходит с моего лица, и я ничего не могу с этим поделать. Наверно вид у меня идиотский. Но сейчас, честно говоря, мне на это наплевать. Я замечаю в нем некоторые перемены: излишнюю худобу, последствия перенесенного ранения. В остальном он все тот же. Взгляд бирюзовых глаз мягко лучится и я ловлю себя на мысли, что любуюсь его глазами, его лицом. А он продолжает рассказывает свою невероятную историю:

— Холодная вода привела меня в чувство, и я выбрался на берег. Как позже выяснилось, пуля прошла навылет, каким-то чудом не задев ни одного жизненно важного органа. Но сама рана была серьезная. Я забрался в кустарник и сделал себе пару уколов, после чего видимо отключился.

Меня нашел один местный житель. Рыбак. Какой черт понес его в эти кусты он и сам не понял. Но в Крепость обо мне он не сообщил. Я провалялся в его хате пару дней, пока не пошел на поправку. Конечно, снова спасибо моему вещмешку. В нем нашлись необходимые лекарства. Адалат, мой спаситель, оказался фискалом шахиншаха. Фатх Али-Хан уже давно готовил военную операцию, по усмирению местного султана и следил за всеми его делишками. Да вот не уследил.

Индокитай затребовал расследования гибели машины и под прикрытием экспертов, чтобы усыпить бдительность бандитов, сюда прибыл спецотряд. Ко мне их и привел рыбак. Я представился, как выживший с цепеллина и предъявил эрфид-метку. Ее подтвердили. Я все рассказал, что видел и слышал. И о тебе. Что ты жива. Так что Лео, скорее всего, уже знает об этом.

— Спасибо, — я с благодарностью смотрю на своего спасителя. — Но зачем нужно было сбивать цепеллин? Ведь столько людей погибло!

— Думаю, сбитая машина должна была стать искрой, из которой заговорщики хотели раздуть международный конфликт, но просчитались. Индокитай сумел определить, что послужило причиной гибели машины, и даже отследил орбитальный удар. То, что русский спутник ожил, знали многие, но вот кто управлял этой опасной штукой и откуда, оставалось загадкой. Теперь уже ясно. Один из людей Ахмеда сдал его с потрохами. Жаль, что сам Ахмед ускользнул.

— Ну а ты? Сама-то как? — переводит он тему на меня.

— Хорошо. Чуть замуж не вышла.

Его бровь ползет вверх.

— Насильно хотели выдать, — торопливо добавляю я, понимая, что несу чушь. — Я отказывалась!

Ратмир хохочет. Я тоже.

Мы смеемся до слез, до икоты, до изнеможения, снимая все нервное напряжение, что пришлось нам обоим испытать в эти дни. Смеёмся, пока не выдыхаемся окончательно.

***

В столице Персии мы пробыли недолго. Передо мною встала дилемма: как быть? Ратмир, по документам, был Виктором Штефаном, гражданином Новой Европы. Я Дора Лан, гражданка Индокитая. В свете последних событий, моя поездка в Новую Европу явно отменялась. А вот Ратмиру нужно было возвращаться «на родину». К тому же, он и сам туда очень стремился. Нас пока не стали развозить по посольствам и даже сообщили, что будут очень рады предоставить несколько дней для реабилитации, в одном из отелей с великолепным видом на горы. Мы согласились.

Я позвонила Лео. Успокоила. Он порывался тут же примчаться и увезти меня домой, но это пока в мои планы не входило.

Только насладиться бесплатным отдыхом, нам, видимо, была не судьба. Мы сидели вдвоем с Ратмиром на балконе, любуясь вечерним Тебризом и великолепным закатом, попивали легкое вино и просто болтали. Где-то, внутри меня все замирало от чувства близости с этим мужчиной, от предчувствия одного из самых важных событий в жизни каждой женщины. Вино расслабляло, и мои фантазии вот-вот должны были превратиться в реальность. В этот момент в дверь номера настойчиво постучали, и этот неожиданный стук не предвещал ни чего хорошего.

Нежданный гость был один, и это давало надежду. Но его лицо было серьезным, а значит и разговор будет не простым.