Читаем Ландскрона (сборник современной драматургии) полностью

_ТОЛЯ_. На фронте все по-другому... Хочется, чтобы ждали только тебя. А ты... Ты писала всем одно и то же.

_ Пауза. ___

____ _ТАНЯ_. Я писала то, что думала. Вы все были мне близки. Все.

_ТОЛЯ_. Я встретил в сорок третьем в Воронеже Федю... и он...

_ТАНЯ_. Он сказал, что видел меня? Он сказал тебе?

_ТОЛЯ_. Да.

_ТАНЯ_. Он был на переформировке... Да... Он был худой, рыженький, такой невзрачный... Вы все были хитрые, а он... Знаешь, что такое печаль? Это когда чем-то пожадничал для человека, а он умер. Он был после ранения. Он жил здесь, у меня, три дня. Мы ели тушенку и шоколадные конфеты. Такие сладкие...

_ТОЛЯ_ *(грубо)*. А Ножиков не приезжал?

_ТАНЯ_ *(не замечая)*. Гена был. Гена был в августе, кажется в сорок третьем. Да, в сорок третьем. Мы катались на лодке.

_ТОЛЯ_ *(резко)*. Он жил у тебя?

_ТАНЯ_ *(не замечая)*. Да. Вы ведь все общежитейские. Не было только тебя и Тонких.

_ТОЛЯ_. Меня и Тонких.

_ТАНЯ_. Я думала, что потеряла всех. И ты не писал. Почему ты не писал? Я думала... я боялась...

_ТОЛЯ_ *(грубо)*. Значит, жалеешь.

_ТАНЯ_. Что?

_ТОЛЯ_. То, что я не как все.

_ Пауза. ___

____ _ТАНЯ_ *(начинает понимать)*. Вот что... Так ты думал... думал об этом...

_ТОЛЯ_. А как я должен был думать после твоих писем? И клятв? И - как ты там писала - "береги себя, лю-би-мый". А если бы сейчас здесь был не один я?

_ТАНЯ_. Что ты говоришь...

_ТОЛЯ_. Я не поверил Феде тогда... Как я мог поверить, если вот здесь, с левой стороны, лежали твои письма?.. Но потом Генка Ножиков написал, мы с ним переписывались, и здесь уж...

_ТАНЯ_ *(медленно)*. Так ты пришел судить меня...

_ТОЛЯ_ *(сухо)*. Нет. Я пришел взять свои письма. И письма ребят.

_ Пауза. ___

____ _ТАНЯ_. Свои письма... Они не здесь.

_ТОЛЯ_. Что за фокусы. Отдай.

_ТАНЯ_. Они не вместе. Они у меня в другой комнате.

_ Медленно уходит. Он закрывает глаза, сжимает зубы. Без всякого выражения говорит. ___

____ _ТОЛЯ_. Какая ерунда.

_ Входит Таня. Подает ему коробочку. ___

____ _ТАНЯ_. Вот.

_ТОЛЯ_. Остальные.

_ТАНЯ_. Я не могу их тебе отдать.

_ТОЛЯ_. Ты их отдашь.

_ТАНЯ_ *(кричит)*. Я женщина!

_ТОЛЯ_ *(сухо)*. Я не буду их читать. Я сожгу все. *(Пауза.)* Ну?

_ Она отдает стопку писем. Затем отходит и садится спиной к залу. Он кладет письма в планшет, смотрит ей в затылок, медлит. ___

____ _ТОЛЯ_ *(будничным голосом)*. Ты не должна была этого делать.

_ Она молчит. ___

____ _ТОЛЯ_. Ты всех нас предала.

_ТАНЯ_ *(без всякого выражения)*. Ты дурак.

_ТОЛЯ_. Прощай.

_ТАНЯ_. Нет, постой! *(Встает, подходит к нему)*. Ты взял у меня все, понимаешь? Я вся здесь. *(Показывает на планшет)*. Больше меня нет. Я окончилась. Ты думаешь, я не знала, что так будет? Я не девочка. Боже, как мне было жалко вас, господи боже! *(Пауза.)* Я знала, что ты придешь.

_ТОЛЯ_ *(насмешливо)*. Писала в часть?

_ТАНЯ_. Мне не ответили. Нельзя было потерять всех. Я знала, что ты придешь. Ты.

_ТОЛЯ_. Чепуха.

_ТАНЯ_. Мне никто так не писал. И я не писала никому так.

_ТОЛЯ_. Неправда.

_ТАНЯ_. Правда. Я только тебя любила.

_ТОЛЯ_. А спала с ними.

_ Пощечина. ___

____ _ТОЛЯ_. Спасибо.

_ Поворачивается, уходит. Возвращается, берет фуражку со стула, надевает ее. ___

____ _ТОЛЯ_. Ты вся из лжи.

_ТАНЯ_ *(кричит)*. Я докажу тебе! Я вела дневник... Я принесу его, не уходи!

_ Он медлит, затем садится на стул. ___

____ _ТОЛЯ_ *(с усмешкой)*. Давай.

_ Она бежит в соседнюю комнату, возвращается с дневником, встает посреди сцены и торопливо листает. Она жалка. ___

____ _ТАНЯ_. "16 апреля 42 года. Письмо от Толи..." *(Опускает руку с тетрадью, садится.)* Я не могу.

_ Пауза. ___

____ _ТОЛЯ_. Что ж. Тогда я пойду.

_ТАНЯ_. Не уходи! *(Встает.)* "Письмо от Толи. У него изменился почерк. Я испугалась. На треугольнике как будто не его рука. Почему он не пишет, часто ли бои? Я так волнуюсь. Вспомнила: он любил собак. Так много думаю о нем. Он такой наивный. И письмо мальчишеское". Дальше. *(Листает.)* "5 августа 43 года. Освободили Орел. Вечером был фейерверк из орудий. Последнее письмо от Толи ношу с собой. Я люблю его. Это точно. Как давно было до войны. Я вся окаменела. Ничего не жду, кроме писем. Хочу его, жду. Боюсь. Мама умудрилась простудиться, кашляет, говорит шепотом. Он пишет: "После боя смотрел траву в ней много всяких букашек, которые и знать не знают об артобстреле, о танках. А ведь кажется, что даже солнце воюет: сегодня оно союзник, завтра - враг". Мне бы никогда не пришло в голову такое. Мне стыдно писать ему. Ему, наверное, скучно читать мои письма".

_ТОЛЯ_. Не надо... не надо больше. *(Пауза.)* Я не могу этого понять! Ведь после этого... Ножиков?!

_ Она молчит. ___

____ _ТОЛЯ_. Ведь Ножиков?!

_ТАНЯ_. Да. Он приехал... в отпуск. Я уже не писала ему так, как в сорок втором. Я... первое время писала так всем вам, а потом - ведь черствеешь!.. Он приехал с орденом. Тогда это было еще редко. Он был разведчик. Как только он приехал, я его увидела... Он уже не живой был!.. У него глаза неживые... понимаешь? Он был грубый... Он... в последний раз приехал. Он сам мне сказал. Это видно... Я не могла! Не могла! Не могла!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мелкий бес
Мелкий бес

Герой знаменитого романа Федора Сологуба «Мелкий бес» (1907) провинциальный учитель — верноподданный обыватель — воплотил все пошлое и подлое, что виделось автору в современной ему жизни. В романе изображена душа учителя-садиста Ардальона Передонова на фоне тусклой бессмысленной жизни провинциального города. Зависть, злость и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности.«Этот роман — зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работал над ним усердно… Ровна поверхность моего зеркала и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражается в нем одинаково точно». Сологуб.В романе «Мелкий бес» становятся прозрачны дома российских обывателей и пред нами вскрывается все то злое, зловонное и страшное, что свершается внутри их, Передонов, чье имя стало нарицательным для выражения тупости и злобности. Современник автора критик А. Измайлов говорил: «Если бы бесы были прикомандированы к разным местам, то того, который определен к нашей провинции, удивительно постиг Сологуб». О русских мелких бесах писали и другие, и этот роман занимает достойное место в ряду таких знаменитых произведений, как «Записки сумасшедшего» Гоголя, «Двойник» Достоевского, «Красный цветок» Гаршина, «Черный монах» и «Человек в футляре» Чехова…

Федор Кузьмич Сологуб , Фёдор Сологуб

Проза / Русская классическая проза