Читаем Ландскрона (сборник современной драматургии) полностью

_ТОЛЯ_. Он так написал... *(Пауза.)* Что ж, жить - так жить.

_ Мелодия "Весенних голосов". Они медленно: он снимает фуражку, планшет; она уходит в соседнюю комнату, возвращается с воздушным шарфом на шее. Завораживающие круги по сцене, мелодия растет, ширится, а они все не решаются сойтись в объятии, затем вдруг в паузе перед финалом вальса их скручивает во вращение, они про носятся по сцене полукругом и вылетают за кулисы. _____

____ _СЦЕНА 3_

_ Та же комната. Таня шьет. Стук в дверь. ___

____ _ТАНЯ_. Да?

_ Входит Федя. ___

____ _ФЕДЯ_. А я позвонил, мне открыли...

_ТАНЯ_. Федя... Федечка!

_ Бросается ему на шею, целует. ___

____ _ТАНЯ_. Ты откуда? Давно? Почему не написал?

_ФЕДЯ_. Да как... Я же кто... Я писал, писал - и не отправлял...

_ТАНЯ_. Откуда ты?.. Что ж ты молчишь?

_ФЕДЯ_. Я из госпиталя. Долго лежал, думал, калекой буду. Ничего...

_ТАНЯ_. Ты? Калекой?

_ФЕДЯ_. Правая половина у меня не двигалась. Теперь вот - хожу, ничего...

_ТАНЯ_. Да что ж я стою... Ты ведь есть хочешь!

_ФЕДЯ_. Нет. Нет, нет! Я сыт. Я ведь не думал, что застану. *(Смущается.)* То есть, я поел не из-за этого. *(Таня все же хочет идти, он решительно ее удерживает.)* Не надо. Лучше посидим. Я давно так не сидел, в семье. *(Смущается.)* В домашней обстановке...

_ТАНЯ_. Давай посидим. *(Пауза.)* Изменился ты очень.

_ФЕДЯ_ *(испуганно)*. Да?

_ТАНЯ_. Не в том смысле. *(Смеется.)* Раньше ты решительный был, целеустремленный. Мне всегда казалось, что у тебя какая-то другая воля. Другая. Не обычная, не такая, как у остальных. Как же сказать... Сила, которая не отступает. Так? Ведь ты сильный, да?

_ФЕДЯ_. Я? Я один? Нет. Не знаю. Хочешь, я расскажу тебе одну историю? В общем, не знаю, как все это... Понимаешь, может, я себя не знаю. Пока я с людьми, я... я понимаю, что надо делать, как себя вести. И никто не сказал никогда, что я трус. А вот то, что я хочу рассказать... Я войну начал политруком роты. Мы, знаешь, Таня, бежали. Знаешь, не остановиться было. Как будто землетрясение нас гнало, не люди, не техника, а какое-то стихийное бедствие. Ужас. Бойцам говоришь, что противника можно бить и сам себе не веришь. А они чувствуют. Понимаешь, мы по своей земле шли, как по минам. Немцы были везде. Даже непонятно было, куда мы идем и где. И вот однажды раз метали нас и очутился я посреди поля. Несколько деревьев было там и кусты. Я в них заполз и лежу. Здоровый, живой, с оружием. Их крупная часть какая-то шла. Весь день мимо меня. Лежу, и не то, что трушу, мне уж безразлично все было. Тоска такая! Знаешь, я бы, на верное, умер там. Не умирают так, да. Но умер бы. Я уже чувствовал - сердце останавливается. Смотрю в небо, а там пусто-пусто. Ничего нет. Одна жизнь моя там уходит. И что в жизни было? Суетился я, слова чужие повторял. И сказать бы кому: я, вот - я, крестьянин, здесь на поле! *(Пауза.)* И почему ты мне вспомнилась? Не дом, не мать, а ты? Я, если хочешь, Таня, не любил тебя там, в ВУЗе, а скорей ненавидел. Знал, что о тебе даже думать нельзя. Смешно - я с тобой рядом. Хоть бы какая-то надежда была. Ты не знаешь, Таня, как некрасивые люди злы. Это я теперь понимаю, что красивые они щедрые, добрые, их все хотят присвоить. Они же счастливые со своей красотой, зачем им кого-то ненавидеть? А злы такие, как я. Я, Таня, чуть подлость не сделал. Ты помнишь этого, Тонких? Я уже заявление написал тогда. Он ведь такое говорил...

_ТАНЯ_. Ты? Написал?..

_ФЕДЯ_. У меня, Тань, тогда в голове все по порядку было. И Тонких там был ясный. И что меня удержало? Знал я, что он не наш, что он в душе презирает нас. И только то удержало, что я как будто из-за ревности на него пишу. А так нельзя, нехорошо.

_ТАНЯ_. А как хорошо?

_ФЕДЯ_. Хорошо, когда все ясно, когда есть цель и большинство к этой цели идет. А когда начинают расползаться по одному, как я в том поле, это конец. Я это понял и уже себя не распускал.

_ Пауза. ___

____ _ФЕДЯ_. Я пойду уже.

_ТАНЯ_. Подожди. *(Пауза.)* Куда ты пойдешь? Ты с вокзала?

_ФЕДЯ_. Да... В ВУЗ пойду, общежитие дадут.

_ТАНЯ_. Не ходи никуда. Живи у меня. Мама моя умерла. Я одна.

_ФЕДЯ_. Но...

_ТАНЯ_. Нет у меня никого. Никого больше не хочу знать. Оставайся.

_ФЕДЯ_. Я... хорошо, хорошо, я останусь. Но, когда надо, я пойму. Я уйду. Тихо уйду и все.

_ТАНЯ_. Ты не понял меня. Ты совсем оставайся.

_ФЕДЯ_. Как ты... смотреть на меня будешь? Сравнивать. Тебе сейчас плохо, а потом? Потом ты оживешь, тебе жить захочется, любить.

_ТАНЯ_. Ты сам говорил, что красивые добрые. А я тоже красивая была.

_ФЕДЯ_. Я, когда к тебе шел, то думал, - а вдруг? Но такое только подумать можно. Не бывает так.

_ТАНЯ_. Бывает. Поняла я одну вещь. Женщине надо быть нужной кому-то. Кому-то стирать, готовить, за кого-то волноваться. Она не может жить одна, как вы. Когда она одна, то она не женщина. Здесь твой дом. Я сейчас пойду воду поставлю, помоешься с дороги, а потом я тебе перестираю все.

_ Уходит. Федя стоит с глупой улыбкой счастья, уходит следом за ней. ___

____ _СЦЕНА 4_

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мелкий бес
Мелкий бес

Герой знаменитого романа Федора Сологуба «Мелкий бес» (1907) провинциальный учитель — верноподданный обыватель — воплотил все пошлое и подлое, что виделось автору в современной ему жизни. В романе изображена душа учителя-садиста Ардальона Передонова на фоне тусклой бессмысленной жизни провинциального города. Зависть, злость и предельный эгоизм довели Передонова до полного бреда и потери реальности.«Этот роман — зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работал над ним усердно… Ровна поверхность моего зеркала и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны. Уродливое и прекрасное отражается в нем одинаково точно». Сологуб.В романе «Мелкий бес» становятся прозрачны дома российских обывателей и пред нами вскрывается все то злое, зловонное и страшное, что свершается внутри их, Передонов, чье имя стало нарицательным для выражения тупости и злобности. Современник автора критик А. Измайлов говорил: «Если бы бесы были прикомандированы к разным местам, то того, который определен к нашей провинции, удивительно постиг Сологуб». О русских мелких бесах писали и другие, и этот роман занимает достойное место в ряду таких знаменитых произведений, как «Записки сумасшедшего» Гоголя, «Двойник» Достоевского, «Красный цветок» Гаршина, «Черный монах» и «Человек в футляре» Чехова…

Федор Кузьмич Сологуб , Фёдор Сологуб

Проза / Русская классическая проза