Лангбэрроу

Крис обернулся и увидел Дороти с ещё одной женщиной, стоявших в дверном проёме. Остальные молча смотрели на них. Рыбы, задыхаясь, ползали вокруг их ног.

— Дороти? Как вы сюда попали? Новый грохот.

— Не спрашивай, — ответила она. — Где он? С обеих сторон вышли драджи.

— Это мои гости, — уверенно начала Инносет. — По законам…

Драдж оттолкнул её в сторону. Она повернулась и выбежала из комнаты.

— Прячьтесь за меня, — сказал Крис, когда огромный слуга попытался загнать новых гостей в угол.

Слишком поздно. Женщина в бикини ударила ножом безголового драджа, но даже втроём против двоих у них не было ни малейшего шанса.

Первый драдж взял обеих женщин. Второй засунул Криса под мышку, и воспользовался свободной рукой, чтобы поднять рыбу и положить во внутренний ящик.

* * *

— Шаткое время, — сказал Глоспин. Он взял фигуру с доски для «Сепалчезм». — Один неверный шаг, и Дом может уничтожить нас всех. — Он поднял кубик. — Какого цвета?

— Патрикс. — Доктор ударил по фиолетовому диску. — Планируешь ли ты убить и меня тоже?

— Что?

— Так же, как ты убил Квинца. Как ещё можно остановить Дом, если не его смертью? Глоспин выбрал для себя серебристо-серый диск цвета Дромиан.

— Все говорят, что ты убил его.

— Скучно, — ответил Доктор. — Что ты сам думаешь?

— Я был слишком болен, чтобы знать об этом.

— О, да. Ты был занят регенерацией, — Доктор посмотрел на Глоспина. — Выглядишь бледным.

— Да. Думаю, от недостатка солнечного света. — Глоспин улыбнулся. — Не волнуйся, Червоточина. Твоё происхождение и сомнительная родословная слишком важны, чтобы убивать тебя.

— Возвращаться домой так радостно, — произнёс Доктор. — Однако я помню, на чём мы остановились в прошлый раз. Я — твой кузен, Глоспин.

— Среди прочего.

— То есть?

Глоспин взял кубик и медленно обернулся.

— Когда мы виделись в последний раз, в Капитолии, я знал, что ты несколько странен. В твоей генетической записи есть пробел. Но это неважно. Ты недолго пробудешь здесь.

— Надежда всегда есть, — сказал Доктор. — Бросай кубик. Выпало одиннадцать.

— Я думал, что ты лазутчик или перебежчик. Не с Галлифрея.

— Это слова Агенства, — ответил Доктор. Он бросил кость, где выпало шесть. — Я знаю ещё одно хорошее слово. Кукушка. Что скажешь?

— Мы не сделали ставки, — ушёл от ответа Глоспин.

— Хорошо. Я играю за местонахождение завещания Квинца. Они сжали пальцы.

— А я играю за твою ТАРДИС, — улыбаясь, ответил Глоспин.

* * *

Саттралоп пыталась наблюдать за игрой, но она не могла ни услышать Глоспина, ни прочесть мысли Доктора. Тогда он вышел, блокируя её видение. Он смотрел на неё из зеркала с этой штукой, застрявшей в груди.

Я мёртв, Саттралоп. Мёртв и истекаю кровью в ожидании отмщения.

Она не поверила привидению. Этого не было. Квинц погиб в результате убийственной атаки Доктора. Он использовал все силы, чтобы утешить и убедить Дом.

Старик искоса глядел из зеркала на неё. Независимо от того, на что она смотрела сквозь зеркало, он заливал это абсурдным количеством крови.

— Квинц, старый вампир! — закричала она. — Я желаю тебе действительно быть мёртвым! Ей показалось, что она чувствует запах рыбы.

*** Фишка Глоспина продвинулась вперёд. Он выигрывал.

— Ты был единственным, о ком заботился Квинц, — сказал он. Доктор по-прежнему оставался высокомерным.

— Ты мог присоединиться к нашим турнирам по «Сепалчезм». Нужно было только спросить. Мы часто играли на этой самой доске.

— Даже после того, как он выставил тебя, он по-прежнему о тебе заботился. Если бы он только знал, что играл с…

— Огонь, Глоспин. Прямо, как ты. — Доктор бросил кубик. — Опять шесть. Любой другой сказал бы, что это подстроено.

Глоспин потёр шрам на руке.

— Только, когда эта штука напала на меня, я понял, что ты на самом деле.

— Продолжай. Твоя фантазия не знает границ.

— Это была Рука, не так ли? Легендарная Рука Омеги, сила из прошлого. И надо же случиться такому, что она нашла тебя!

— Глоспин, — сказал Доктор, — у тебя было почти семьсот лет, но ты смог придумать только такую чушь?

— Я — первый, кто догадался? Так вот почему ты так боишься?

Доктор был тих и спокоен. Никакой истерики или отрицания. Словно подтверждая сказанное.

Доска загудела и открылась под фишками Доктора. Он посмотрел на маленькие диски, запрещая им падать. Пока они парили над отверстием, он сказал:

— Глоспин, подержи.

— Что?

— Подержи это открытым для меня.

Глоспин принял психические ниточки, держа пропасть открытой, пока Доктор склонился над доской. Он просунул руку вниз, в глубину доски и начал обшаривать.

— Не могу найти… Нет, подожди, здесь что-то есть… Глоспин отпустил.

Доска захлопнулась, защемив руку Доктору. Он взвыл от боли.

— Ну и где теперь твоё тщеславие? — сказал Глоспин. — Пришло время расплаты! Он ударил доктора по лицу. И снова.

В комнату вбежала Инносет. Он сразу же заметила ловушку.

Доска приоткрылась, и Доктор упал, сжимая руку. Его нос и губы были в крови. В руке он держал чёрное ядро данных с печатью.

— Думаю, что это — то, что мы так долго искали, — задыхаясь, прошептал он.