Ланкаст. Третья планета (СИ)

– О господи, Каллен, что ты здесь делаешь? Как ты вообще сюда попал? – этот голос мне был знаком и буквально с первых же слов я узнала его обладательницу. Восклицание «О господи, о боже» и подобные связанные с богом, Анастасия переняла у меня. Первую неделю после нашего знакомства она всегда удивлялась и делала такое лицо, словно не понимает о чем речь, когда я порой так выражалась. Со временем ей понравилось, как они звучат и девушка стала также почти везде стараться их вставить, толком не понимая смысла. Но сейчас вопрос был не в этом, а в том, что она делает ночью в палате ожогового отделения, к которому не имела отношения, да и еще разговаривая с пациентом? Мне хотелось приподняться и посмотреть, что бы убедиться в своей правоте, но тогда была вероятность выдать свое присутствие или бодрствование, если Настя видела меня здесь прежде. Стараясь держать глаза закрытыми и прислушиваться к происходящему, я пребывала в жутком расстройстве, так как по звукам понять, что она делает на соседней кровати было трудно.

– Нет, нельзя снимать бинты. Завтра с утра придет врач, тебя разбинтуют и осмотрят. Они будут убеждены, что с тобой все в порядке и отпустят. Поверь мне. Так это был явно не частный самолет? – снова раздался голос Анастасии, девушка старалась говорить шепотом и вероятно наклонившись прямиком к уху собеседника. Мне приходилось напрягать весь свой слух, чтобы разобрать хоть слово из того, что она говорит.

– Это долгая история, Сия, пожалуйста, вылечите его. Принц пострадал больше меня, это его нужно спасать, – мужчина явно не старался говорить тихо, отчего получил предупреждающее шипение от девушки и замолчал. Лежа на своем месте я представляла, как она отрицательно качает головой и затыкает ему рот рукой, вернее то место, где должен быть рот. Ведь голова этого пациента так же была вся забинтована, оставляя лишь прорези для глаз и носа. Отверстие для рта на ночь как-то не предусмотрели. У меня же засосало под ложечкой от нелепости ситуации, в которой невольно оказалась. Некультурно конечно подслушивать чужие разговоры, но Анастасия в какой-то мере близкий мне человек. Всегда неприятно узнавать, что настолько дорогие люди что-то от тебя скрывают. Не заметив, как мои пальцы сжали одеяло на кровати, из-за чего нога пациента дернулась, привлекая к себе внимание собеседников всего на несколько секунд, я замерла и затаила дыхание, надеясь, они не засекут, что давно не сплю.

– Каллен, он Ланкаст. Я могу лечить только людей. Его атрибут ускорит процесс заживления, но от рубцов, вызванных ожогами он его не избавит. А тот, кто может ему помочь сейчас не в форме, грубо говоря. Зачем вы прилетели? – устало проговорила Настя, и я услышала, как она взялась руками за спинку кровати. Ее ногти нетерпеливо пару раз стукнулись о дерево и перестали. Наверно девушка поняла, что издает лишний звук такими действиями и убрала кисть.

– Вы правда хотите обсуждать это здесь и сейчас? – пробубнил больной, и по интонации его голоса я сразу поняла, что мужчине самому неудобно говорить. Наверно бинт лез в рот и мешал четко произносить слова. Тяжело вздохнув, это я отчетливо услышала, Настя щелкнула ручкой и что-то написала, затем раздался звук выдернутой страницы из блокнота. Обойдя кровать, девушка подошла к тумбочке, открыла ящик, затем закрыла его.

– Когда тебя отпустят, покажи кому-нибудь этот лист и тебе объяснят, как туда попасть. Я буду там. За него не беспокойся, мы здесь все равно бессильны, – с этими словами она стремительно покинула палату, а больной принялся ерзать на кровати и ворочаться. Ему наверно было жутко неудобно спать обмотанному бинтами, вот только его как-то никто не спросил. Не знаю, сколько прошло времени, пока тот более менее успокоился и я смогла сделать вид, будто только проснулась. Оторвав голову от одеяла и встав на ноги, мои мышцы ныли, так как затекли в неудобной позе. Потянувшись и проделав пару упражнений, бросила взгляд на того, часть чьей кровати так нагло заняла. Мужчина спал, по крайней мере глаза его были закрыты. Кольцо он сжимал в ладони, прижатой к груди. Попытавшись вытянуть перстень из этой хватки, я потерпела неудачу и вздохнула. Достав из кармана телефон, поставленный в беззвучный режим и увидев кучу пропущенных звонков и сообщений от Антона, улыбнулась. Когда же взгляд упал на время, то желание идти домой тут же отпало. А зачем, если через два часа снова вставать и ехать на пары? Запрокинув голову и помассировав себе шею, ничего не оставалось, как направиться в комнату персонала и досмотреть сны там.

По дороге попросив дежурную медсестру не забирать у того больного кольцо, оставить его хотя бы на тумбочке, я с чувством выполненного долга завалилась на диван и отрубилась от жуткой усталости.

***