Лаокоон, или О границах живописи и поэзии

³⁶ Я припоминаю, что против сказанного мной можно привести картину, упоминаемую Евмолпом у Петрония. Она представляла разрушение Трои, и в особенности историю Лаокоона, совершенно так же, как рассказывает Вергилий; и так как в той же галерее в Неаполе, в которой она стояла, находились другие древние картины Зевксиса, Протогена, Апеллеса, то можно было бы предположить, что эта картина также была древнегреческая. Но не будем принимать романиста за историка. Эта галерея, эта картина и, наконец, сам Евмолп, по всей вероятности, существовали лишь в воображении Петрония. Самым лучшим доказательством того, что они являются чистейшим вымыслом, служат явные следы почти школьного подражания Петрония описанию Вергилия. Стоит труда сравнить их друг с другом. Вот текст Вергилия:

Нечто иное тогда, важнее и много ужасней,
Нам предстает злополучным, мути€т неожиданно
души.
Лаокоон, жрец Нептуна, по жребию выбран,
большого
Праздничных у алтарей вола закалывал в жертву.
Вдруг от Те€неда две змеи по воде безмятежной
(Я, повествуя, дрожу), огромными кольцами, рядом
На море налегают и к брегу ровно стремятся.
Груди приподняты их среди вод, кровавые гривы
Выше поверхности волн; часть прочая тела по понту
Сзади скользит, извивая великими сгибами спины.
Шум пошел от вскипевшей пучины; земли уж
достигнув,
Взор пылающий свой огнем окрасив и кровью,
Длинные жала колебля, лижут, свистящие пасти
Видя, бежим мы, бледнея. Они уверенным ходом
К Лаокоону ползут. И, сначала несчастные члены
Двух сыновей оплетая, их заключает в объятья
Каждая и разрывает укусами бедное тело.
После его самого, что спешит на помощь с оружьем,
Петлями вяжут, схватив, великими. Вот уже дважды
Грудь его окружив и дважды чешуйчатым телом
Шею, над ним восстают головой и гребнем
высоким.
Он и пытается тщетно узлы расторгнуть руками,
Черным ядом облит и слюной по священным
повязкам,
И одновременно вопль ревущий бросает
к светилам.
Рев такой издает, когда, раненный, бык убегает
От алтаря, топор неверный стряхнув из загривка.
(Вергилий. «Энеида», И, 199 – 224)

А вот слова Евмолпа (о котором можно было бы сказать, что с ним случилось то же, что случается со всеми импровизаторами: память принимает всегда в создании их стихов такое же участие, как и воображение):