Лапка-царапка (ЛП)

Она уже несколько недель упрашивала Джима «пойти и просто посмотреть на котят» в приюте, который находился рядом с новым домом. По мнению Хлои, такое соседство стало единственным плюсом переезда. Джим сопротивлялся до последнего, но этим утром к ним заглянула Мелисса «проверить, как они тут поживают». Подобные визиты вошли у неё в привычку, также как и у двух других сестёр Джима. Он рассчитывал провести сегодняшний жаркий вечерок, обучая Хлою езде на двухколесном велосипеде, но появилась Мелисса — и Курран передумал. Возможно, он просто эгоистично не хотел делить это воспоминание ни с кем, кроме дочери. Поэтому Джим перешёл к плану «Б», надеясь, что сестра постарается сократить время посещения, ведь та не очень-то любила кошек.

Хотя, зная Мелиссу, мог бы уже догадаться, что идея не из лучших. Вот так они втроём очутились в «Котах-купидонах», и сестра бросала на Джима возмущенные взгляды.

— Дама в приёмной сказала, что тут есть очень милые котята. Хлоя, может, посмотрим на них, — попробовал он соблазнить дочку. Какая девочка предпочтёт старую тощую кошку симпатичному маленькому котёнку?

— Не пойду я смотреть котят, — ответила Хлоя. — Хочу Пикси.

Судя по всему, его — предпочтёт.

— Не уверен, что это хорошая идея, любимочка моя, — сказал он, настраиваясь на битву. Хлоя была доброй, весёлой, подвижной девочкой, но при этом обладала силой воли учителя йоги, недюжей целеустремленностью и взрывным характером. Больше всего Джима беспокоила вспыльчивость дочери. — Давай немного подумаем, прежде чем принимать решение.

Как только Хлоя осознала, что, возможно, сегодня у неё не получится выйти из приюта с Пикси на руках, лицо девочки помрачнело.

— Не хочу ни о чём думать! — она перешла на крик, кошка испуганно открыла глаза, и Хлоя понизила голос. — Я! Хочу! Пикси!

С сочувственным выражением лица Мелисса бросилась к ней, позабыв свои же предостережения. Если Хлоя чего-то «хотела», добрая тётя тут же зачисляла желаемое племянницей в разряд «жизненно необходимого». Джима ждал горячий спор.

— Тихо, милая, — проворковала Мелисса, — если ты, и правда, хочешь э-э-э… Пикси…

— Изи, — раздался женский голос из ниоткуда, разрезав возрастающее напряжение, как алмазный резец стекло. Джим повернулся лицом к новоприбывшей, а Хлоя подалась вперёд, стараясь рассмотреть её за ногами отца.

Из помещения, похожего на подсобку для чистящих средств, пятясь, выходила работница «Котов-купидонов». Она наклонилась вперёд, таща за собой ведро на колёсиках. Свободная футболка обтягивала симпатичную попку, а длинные мешковатые шорты с неровными краями игриво подчеркивали стройные бёдра и изящные загорелые икры, которые оканчивались парой поношенных кроссовок.

Вслед за возникшим было интересом пришла досада. Боже, если уж Джима так возбуждает вид согнувшейся уборщицы, то ему на самом деле пора снова начать ходить на свидания.

— Что, простите? — спросил он.

— Изи, — повторила женщина, не разгибаясь. — Кошку зовут Изи.

Она переступила порог кладовки, закрыла дверь и повернулась. Одежда уборщицы была неряшливой и пыльной. Волосы собраны в хвост на боку, но один локон не до конца прошёл сквозь резинку и торчал петлёй, как хохолок. Однако несуразный вид нисколько не портил женщину, напротив, придавал ей очарования и какую-то ненарочитую сексуальность.

Джим уставился на вошедшую, но вовсе не из-за её странной притягательности. Он смотрел во все глаза, потому что доктор Эдит Хенделмен — начальница исследовательского отдела в компании, куда девять месяцев назад Джим устроился исполнительным директором — была последней, кого он мог бы представить в качестве поломойки благотворительного приюта для животных. Эдит всегда казалась такой практичной и рациональной, её жизнь подчинялась строгому распорядку и здравому смыслу. До сего дня Джим готов был всю зарплату поставить на то, что единственные животные, с которыми имела дело доктор Хенделмен — это её лабораторные крысы.

Удивляясь пронзившему его удовольствию, Джим улыбнулся.

У Эдит были ничем не примечательные каштановые волосы и карие глаза. Он всегда считал, что фигурой она тоже похвастаться не могла. Но даже облачённую в лабораторный халат и сетчатую шапочку, язык не поворачивался назвать Эдит обычной. На самом деле, Джим уделял ей довольно много внимания. Чувствовалось что-то такое цепляющее в этой чудаковатой маленькой мышке. И, похоже, к подобным зверькам он испытывал особую слабость.

Однажды, проходя мимо лабораторий, он услышал смех Эдит. Проведя небольшое расследование, обнаружил её в кругу подчинённых. Она сидела, склонившись над микроскопом. Когда Джим спросил, по какому поводу веселье, она резко выпрямилась, бросила на него быстрый взгляд, покраснела и сделала безучастное выражение лица. Наконец один из сотрудников ответил:

— Ничего такого, босс. Лабораторные шуточки.

С тех пор Джим мечтал снова услышать её смех, увидеть настоящую, искреннюю улыбку, которая осветила бы радостью лицо Эдит, вместо того бледного подобия, которое иногда появлялось у неё на губах.