Лапка-царапка (ЛП)

— Такое впечатление, что она тебе симпатична, — обвиняющее произнесла Мелисса.

Он пожал плечами. Эдит на самом деле ему нравилась, несмотря на то, что совершенно не умела ладить с окружающими. Проведя в её обществе достаточно времени, Джим понял, что в ней нет ни крупицы подлости или злобы. На вид самая обычная девушка, хоть и гений, Эдит обладала социальными навыками Маугли.

— Я считаю, что она особенная.

Мелисса покачала головой:

— Эти туфли тоже особенные. Я несколько месяцев ждала скидки и сегодня надела их всего второй раз.

Видимо, обрызгав обувь Мелиссы, Эдит переполнила чашу её терпения.

— Я этого так не оставлю. Пойду поговорю со старой кошёлкой в приёмной. Скорее всего, это заведение принадлежит ей, — сказала сестра и удалилась.

Джим взглянул на доктора Хенделмен — она, конечно, всё слышала.

— Я же попросила её отойти, — тихо оправдалась она.

Джим мог только посочувствовать. Эдит не виновата, что выросла такой неприспособленной. Согласно личному делу, она окончила школу в четырнадцать лет, колледж — в пятнадцать, а в двадцать уже получила вторую докторскую степень. И теперь, всего в двадцать восемь лет, Эдит уже три года как возглавляла исследовательский отдел «Глобал Генетикс». Подчиненные её обожали, по крайней мере те из них, кто не считал чересчур прямолинейным чокнутым гением.

— Не подозревал, что вы любите кошек, Эдит, — сказал Джим.

Она моргнула.

— Да, я нахожу интересным, как в них одновременно сочетаются стремления к домашнему очагу и независимости.

Это прозвучало так, будто для того чтобы любить котов нужна какая-то причина. Он улыбнулся:

— И давно вы тут работаете?

— Стала волонтёром чуть больше четырёх лет назад.

— Я и не знал.

Честно говоря, он много чего не знал о её жизни за пределами «Глобал Генетикс». Эдит была очень скрытной.

— А зачем вам знать это? — спросила она удивлённо.

«Потому что ты мне интересна?» — подумал он, но вслух ответил:

— Просто, когда часто общаешься с человеком, то такие вещи рано или поздно всплывают в беседе.

— А, — произнесла Эдит и вернулась к уборке.

Хлоя прошла по периметру комнаты, избегая мокрых участков, и встала рядом с доктором Хенделмен, напряженно хмурясь. Джим с весёлым изумлением наблюдал за ними. Наконец-то дочке встретился человек, который не был очарован и порабощен одним только видом черных кудряшек и больших голубых глаз. По всей видимости, это пошатнуло устои детского мира.

— Её зовут не Изи, — радостно проинформировала Хлоя. — А Пикси. Мы заберём её к себе домой.

— Нет, не заберёте, — откликнулась Эдит и, не снимая синей перчатки, запястьем заправила за ухо упавшую на глаза прядь волос. — Изи живёт в приюте, её дом здесь.

Ну вот, проблема решена. Джим встал на колени рядом с дочерью:

— Извини, милая.

— Но это же мамочкина кошка! — не уступала Хлоя. — Нельзя оставлять её тут.

Джим провёл рукой по волосам. Ему нравилась вера дочери в то, что всё на свете возможно. Принуждать её отказаться от маленьких чудес, которые она сама для себя придумывала — ненужная жестокость. Хлоя ещё совсем малышка. Но как убедить её, что старой кошке лучше в приюте, не говоря о том, что это не Пикси? Вдобавок Джим не хотел, чтобы дочка думала, что он способен бросить на произвол судьбы питомицу Стеф.

Видимо, решив, что главное препятствие между ней и кошкой — это Эдит, Хлоя пустила в ход тяжёлую артиллерию. Подняла большие голубые глаза на добрую тётю и тихим горестным голосом пожаловалась:

— Моя мамочка умерла.

Джим вздрогнул. Последнее время Хлоя частенько использовала эту уловку, и она всегда безотказно действовала. Как-то совершенно неожиданно за последний год его сладенькая малышка стала великим манипулятором.

Курран думал, что Эдит тут же бросит швабру, схватит Хлою на руки и пообещает ей не только выбранную кошку, но и десяток четвероногих друзей в придачу, а также приходить каждый день и самой убирать за ними туалеты.

— Моя тоже, — ответила Эдит. — Как это связано с твоим намерением взять Изи?

У Хлои отвисла челюсть. С широко открытым ртом дочь ошеломлённо уставилась на Эдит. Джим разразился хохотом, но потом, смутившись, замаскировал его кашлем. Грешно смеяться над разговорами о покойных матерях.

В дверном проёме появилась Мелисса, выражение её лица оказалось совсем не радостным. Джим посмотрел на свою маленькую, беззащитную девочку со старой рыжей кошкой на руках, которая в самом деле напоминала Пикси. Он обещал Хлое, что та сможет взять любого понравившегося зверька. Чувство вины убило желание смеяться.

Прежде чем Джим успел опомниться, у него вырвалось:

— Может, вы найдёте другую кошку для приюта?

Эдит открыла рот, чтобы ответить, но не успела — Мелисса опередила:

— Послушайте, кошке с Хлоей будет намного лучше, — произнесла она, как будто готовилась достать чековую книжку и сказать: «Назовите вашу цену». — У неё появится прекрасный дом, хорошая еда, куча игрушек, и она сможет спокойно бегать по округе.

— Вы собираетесь выпускать её из дома? — спросила Эдит.

— Конечно, — ответила Мелисса. — Кошки — свободолюбивые создания.