Лапландия. Карелия. Россия

Кроме этих и подобных им повестей о набегах по­граничных финнов на Русскую Карелию, слышал я в Утува рассказы о великанах, называемых найколайзет, или найконканза. О происхождении этого народа гово­рит сказание, что лесной дух (metsän рака) украл себе жену-христианку и прижил с нею мальчика и девочку, которые после соединились и произвели на свет бого­противное потомство, известное под именем найколайзетов. Не сообщаясь вовсе с христианами, народ этот жил на горе Гаапавара и там составлял отдельное, в себе са­мом заключенное общество. Их было будто семнадцать человек, они были стрелки, и во время разбойничьей войны они истреблены все до последнего великана. Ни прежде, ни после не удалось мне слышать какого-либо сказания об этом народе.

Посоветовавшись с опытными людьми в Утуве и ис­черпав весь запас их сведений, пошел я сперва в Туопаярви, оттуда через Пааярви в Куусамо. Во время этого пути я не встретил ничего для себя замечательного, кро­ме множества преданий о лопарях. Между прочим, рас­сказывали мне, что лопари прежде были в неприязнен­ных отношениях с народом, который назывался кивеккаат (Kiwekkäät). Может статься, это искаженное слово кивикает (Kiwikäet, един. Kiwikäsi — каменная рука) и намекает на то, что упомянутый народ употреблял камни вместо всякого другого оружия. Это предположение под­тверждается тем, что на одном месте, где, по преданиям, была битва между лопарями и кивиккаатами, нашли кам­ни, похожие на пращи. Между прочими сказаниями о лопарях, приведу еще одно, показывающее, какое было у них правосудие. Один лопарь, живущий в Куусамо, тай­но убил жену свою, через несколько времени преступле­ние это открыто было собственным его сыном — десяти­летним мальчиком. Мальчик рассказал о том родствен­никам убитой своей матери, которые, с своей стороны, уговорили старейшин деревни разыскать дело. Судьи, сле­дуя обычаю, собрались к виновнику и учредили у него так называемый домовой суд (käta-kärajat)[25]. Преступле­ние было доказано, и преступник приговорен к виселице, приговор исполнен теми же людьми, которые произнесли его. Доселе показывают место, где повешен был лопарь, и жители говорят, что не очень давно при порубке боль­шой сосны нашли скелет его и при нем заржавелый нож, котел и топор.

Пришедши в Куусамо, я принужден был прекратить ученые мои занятия. Лето шло к концу, и средства мои истощились. К тому же места, которые мне надлежало прой­ти, были бедны древними воспоминаниями. От Куусамо я направил путь в Улеаборг, оттуда через Остроботнию и Тавастгустскую провинцию в Гельзингфорс. На всем том про­странстве исчезли все воспоминания о мифических време­нах, и не было слышно рун. Здесь найдет, быть может, эт­нограф и лингвист богатое поле для деятельности, но эти разыскания в то время не занимали меня. Мимоходом взгля­нул я на мертвые памятники былого, на разнообразные кучи камней, в великом множестве встречающиеся вдоль морс­кого берега. Я не мог заняться разысканием этих памятни­ков, заметил только места, где эти кучи находятся, с наме­рением впоследствии обратить на них надлежащее внима­ние.

Путешествие в Лапландию, Северную Россию и Сибирь с ноября 1841 до марта 1844 года

I