Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

— Пустили козла в огород, причем в свой же. Конечно, ждать разумного решения комиссии и суда просто глупо. С осени я начну готовить заявление в Страсбургский суд. В России вновь возрождается диктат спецслужб, к которым принадлежит и РГАЛИ, и суды будут блюсти лишь их интересы. Верно называла Ольга Всеволодовна это зловещее учреждение, похоронившее правду о Пильняке, Мейерхольде, Михоэльсе, Мандельштаме, Платонове и тысячах талантов России, могильником истины и судеб тысяч загубленных душ. О ЦГАЛИ точно сказал Евтушенко в своем стихотворении: «Лаврентий Павлович, меня вы проморгали, / Забыв упечь в Лубянку — ваше ЦГАЛИ».

Слушая запись письма Евгения Борисовича, которое читала в суде Волкова, Вадим обратил внимание на озабоченность Евгения тем, что в 1996 году наследники Ольги Всеволодовны выставили на лондонский аукцион «Кристи» письма Пастернака к Ольге Ивинской. Вадим едко заметил:

— Этот хамелеон изображает из себя бескорыстного дарителя папочкиных писем и автографов, но тщательно скрывает то, что после смерти Зинаиды в 1966 году семья Пастернак тайно продала итальянцам ряд писем грузинских писателей к Пастернаку, которые даже не были опубликованы в России [262]!

В 2002 году Митя обратил мое внимание на еще один факт бескорыстия семейства Пастернаков:

— Очень символично сообщение нового директора РГАЛИ Горяевой в ее интервью «Рукописи не горят. Но продаются»: «Я долго обивала пороги, наконец мне выделили 400 тысяч рублей. На эти деньги мы купили 17 документов — автографы стихотворений и письма Пастернака» [263].

Митя отмечал:

— В январе 2000-го мы с Ирой направили письмо на имя президента России, в котором просили признать наше право на архив мамы и передать его в открытый для исследователей Государственный литературный музей с выплатой определенной суммы за архив. Письмо осталось без ответа. Савеловский суд все отнял у нас и сделал только то, что было выгодно группе захвата из РГАЛИ и Евгению Борисовичу. Он получил абсолютную монополию на архивы, где бесконтрольно фабрикует нужные ему и РГАЛИ небылицы.

Из рассказа Вадима Козового в мае 1998 года:

Мы решили выставить на аукционе «Кристи» в Лондоне письма Пастернака к Ольге Ивинской, которые она нам подарила за год до смерти, сказав: «Когда будет трудно — сможете их продать и лечить Борю и дать образование Андрею [264]». Еще в 1978 году все эти письма были опубликованы в книге «В плену времени», а в 1991-м они еще раз были напечатаны в вильнюсском журнале большим тиражом. Их цитировали во всем мире с 1979-го. Но в комментариях советских пастернаковедов постоянно звучало: «Таких писем никто никогда не видел, все это придумала сама Ивинская» [265]. Представление этих писем в 1996 году в Лондоне, где юристы «Кристи» заверили автографы писем Пастернака, опубликовав их в каталоге, заставило замолчать хор «защитников» чистоты Пастернака от «измышлений» Ивинской.

Записи моих бесед с Ольгой Всеволодовной, долгие разговоры с Митей, изучение хода суда, книг и материалов о Пастернаке позволили мне написать статью «Тайны архивов Бориса Пастернака», которую в России в 1999 году из целого ряда газет не решилась напечатать ни одна. В сентябре 1999-го я приехал в США, где встретился с удивительным человеком, офицером ВВС СССР, живущим в эмиграции, Израилем Борисовичем Гутчиным. О нем мне рассказывала в Москве Ивинская. Это его магнитофонные записи бесед с Ольгой Ивинской и Люсей Поповой в 60-х годах дали старт к созданию книги «В плену времени. Годы с Борисом Пастернаком» [266].