Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

«Осенний лес» в карандашной записи Пастернака у Ивинской отняли при аресте.

ОСЕННИЙ ЛЕС

Осенний лес заволосател.

В нем тень и сон, и тишина.
Ни белка, ни сова, ни дятел
Его не будят ото сна.
<…>
Петух свой окрик прогорланит,
И вот он вновь надолго смолк,
Как будто он раздумьем занят,
Какой в запевке этой толк.

Но где-то в дальнем закоулке

Прокукарекает сосед.
Как часовой из караулки,
Петух откликнется в ответ.

Он отзовется словно эхо,

И вот, за петухом петух
Отметят глоткою, как вехой,
Восток и запад, север, юг.

По петушиной перекличке

Расступится к опушке лес
И вновь увидит с непривычки
Поля и даль, и синь небес.

1958

«СЛЕДЫ НА СНЕГУ»

Ольга Ивинская вспоминала:

Часто случайная встреча или фраза являлись для Бориса Леонидовича толчком, рождавшим чудесное стихотворение. Как-то в начале зимы, после очередного снегопада, пройдя по проторенной чьими-то валенками тропинке, мы пошли по заснеженной дороге в Переделкино. Нас нагнали вынырнувшие на дорогу сани. Возчик притормозил сани и крикнул нам:

— Небось, устали? Садитесь. Подвезу.

И мы в санях, обнявшись, покатили с ветерком, а уже определившийся на небе белый блин луны стал двигаться перед нами, убегая. Говорю Боре:

— Нам эту плутовку никогда не догнать.

Боря отвечает:

— Это скорее колобок, который ото всех ушел и никому не дастся.

Не прошло и двух дней, как Боря читал мне стихотворение о следах, луне и колобке.

Автограф стихотворения забрали у Ивинской при аресте.

СЛЕДЫ НА СНЕГУ

Полями наискось к закату

Уходят девушек следы.
Они их валенками вмяты
От слободы до слободы.

А вот ребенок жался к мамке.

Луч солнца, как лимонный морс,
Затек во впадины и ямки
И лужей света в льдину вмерз.

Луна скользит блином в сметане,

Все время скатываясь вбок.
За ней бегут вдогонку сани,
Но не дается колобок.

1957

«СНЕГ ИДЕТ»

В 1993 году мы с Ольгой Всеволодовной слушали замечательную песню на слова Бориса Пастернака «Снег идет» в исполнении Сергея Никитина. Тогда я спросил, когда появились эти светлые стихи, где звучит ожидание Нового года. Ивинская стала вспоминать: