Ларец Пандоры (СИ)

Ярость охватила Готхейма, в себя он пришёл только в полицейском участке. Оуэн избил наглеца до полусмерти, а когда всплыло его членство в Новой партии, полицейские разозлились еще сильнее. Им уже не раз приходилось успокаивать, по их образному выражению, «головорезов Мосли», поэтому с Оуэном не стали церемониться. Его хотели судить, но, в конечном счете, отсидев под арестом чуть больше месяца, он вышел на свободу. Работы Оуэн лишился, сбережения быстро растаяли. Ему не оставалось ничего, кроме как ехать к матери и просить помощи. Миссис Готхейм приняла своего блудного сына. При поддержке лорда Недведа Оуэн получил возможность вести привольную жизнь. Он подружился с Арчибальдом, быстро завоевал должное уважение среди окружения молодого лорда, познакомился с его образом жизни и испытал отвращение.

Молодой Недвед был кутилой. Ничего от истинного аристократа, каким со времени переезда виделся Оуэну старый лорд, в Арчибальде не было. Заядлый картёжник, проигрывавший за столом состояния, хвастун, любитель выпить, Арчибальд напоминал Оуэну его однокашников — глупых, надменных и жалких. Готхейм терпел выходки Недведа из-за того, что и сам Оуэн, и его мать обязаны старому лорду. Но чем больше он проводил времени с Арчибальдом, тем сильнее его коробила мысль: «Почему он получил все, а я ничего?»

Сегодня, когда Арчибальд и его дружки собрались у Оуэна, хозяин ощутил очередной приступ жгучей зависти. И каждый раз, когда Недвед поднимал ставки, сходство нарисованного Арчибальда с хряком возрастало.

— Четыре бубна, — заявил Эванс, партнер Недведа.

— Пас, — большим пальцем Холмс расчёсывал свои сложенные в стопку карты.

— Пас, — раскрасневшийся Арчибальд бросил карты на стол. Оуэн злорадно улыбнулся, дорисовав Недведу пухлые свиные щеки и складки жира на шее.

— Контра, — заявил Альберт, внимательно изучая разложенные веером карты в своих руках.

Последовало три паса, Холмс стал разыгрывать контракт. Возбужденный Арчибальд встал из-за стола, закинул обе руки за голову, шумно выпустил воздух через сложенные в трубочку губы.

«Какой же он нескладный», — подумал Оуэн, разглядывая долговязого Арчибальда, который, вытянувшись, выглядел неестественно высоким.

— Ты чем занимаешься, Оуэн? — спросил Арчибальд, направившись прямо к Готхейму.

— Над вами издеваюсь, — честно признался тот. Он вырвал лист и передал его Недведу в руки. Как же хотелось увидеть на лице Арчибальда раздражение, обиду, злость. Но нет, тот просто расхохотался.

— Молодец, похоже, — одобрительно сказал Арчибальд, возвращая рисунок. Только я не удался — где уж мне до хряка, — Арчибальд провел руками по костлявой груди и впалому животу.

— Навеяло, — пробормотал Оуэн. — Смотрю, игра у тебя не клеится, дружище?

— Тут ты прав, этот роббер мы проиграем. Но моей вины нет — Грэг вырыл нам яму своим заказом.

— Может ну их, карты, расплатишься, и покутим немного? — хитро прищурившись, предложил Оуэн.

Арчибальд застыл, раздумывая над предложением Готхейма.

— А, была не была, — с задором произнес Арчибальд. — Я проигрался, значит мне и угощать.

— Что в тебе больше всего нравиться — никогда не унываешь, — поддержал его Готхейм. — Мне уже собираться?

— Собирайся, — с этими словами, Арчибальд подскочил к столу, выхватил карты из рук своего партнера, бросил их на стол рубашкой вниз.

— Мы проиграли, господа. Позвольте пригласить вас отметить это событие в ближайшее питейное заведение, — с наигранной веселостью произнёс Арчибальд.

— Так расплатись, а потом уж приглашай, — заявил Холмс, сложив свои карты в стопку и опустив их перед собой.

— Держи счетовод, — Арчибальд вытащил из кармана несколько скомканных бумажек и бросил их на стол. — Здесь половина. Остальное получишь позже, иначе погулять за мой счёт сегодня не выйдет. Идём?

— Подожди нас на улице, Арчибальд, — попросил Оуэн, я пока соберусь, а победители выигрыш поделят.

— Грэг, идём? — позвал партнера Арчибальд.

— Сейчас спущусь, — промямлил Эванс, выглядевший подавленным. — Хочу посчитать, где я ошибся.

— Как знаешь, — Арчибальд махнул на него рукой, и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Недвед старался держаться, но поражение вывело его из равновесия.

Оставшиеся в комнате игроки, переглянулись, Грэг захохотал.

— Ну ты и молодчага, Оуэн. Надо же до такого додуматься, — сказал Эванс.

— Сколько он проиграл? — спросил Готхейм, проигнорировав слова Грэга.

— Почти десять фунтов, — ответил Холмс.

— Осторожнее, — предостерег Оуэн. — Он, конечно, дурак, но проигрывая такие суммы, может и заподозрить неладное. Ладно, делите деньги.

— А ты от своей доли отказываешься? — глаза жадного Одли алчно блестели.

— Забирай её, Альберт, — разрешил Оуэн, накинул плащ и вышел.

Готхейм посоветовал остальным трём играть против Арчибальда не ради собственной выгоды. Деньги — единственное, что интересовало Эванса, Одли и Холмса, выходцев из бедных семей — пускай им и достаются. Они с радостью будут доить такую богатую и глупую корову, как Арчибальд. Оуэн жаждал выставить Недведа ничтожеством не только в глазах друзей, пускай старый лорд увидит, кем является его сын.