Ларец Зла

Первый серьезный разговор между Кэтрин и Сторожем состоялся более двадцати лет назад, вскоре после пожара в студенческом общежитии. Он рассказал ей, что был наставником Адама, и завещал защищать Роберта и заботиться о нем. Именно Сторож объяснил, что у них произошло с Робертом во время «спиритического сеанса». Все прежние сеансы у Кэтрин проходили на ура: она тащила в постель великовозрастных оболтусов, с помощью легкой интуитивной магии добиваясь усиления наслаждения от секса, — но с Робертом этот фокус не сработал. Его собственный потаенный дар сыграл роль увеличительного стекла и дал толчок к развитию неуправляемых процессов. Именно его энергия, выплеснувшаяся наружу, навечно и накрепко соединила его душу с душами Кэтрин и Адама. И именно его ревность была причиной того рокового пожара и привлекла к ним внимание Братства Йуну.

В последующие годы она редко общалась со Сторожем и не посвящала его в детали своей работы. Вплоть до последнего времени она ничего не рассказывала ему о Тарике, а теперь горько жалела об этом.

Кэтрин так и не могла до конца понять замыслы Сторожа. Разлука с Робертом оказалась мучительной, но она заранее была готова к ней. Когда Сторож предупредил, что ее не миновать, Кэтрин восприняла это как должное. И даже сейчас, после признания Роберта, она не собиралась сворачивать с избранного пути и отказываться от выполнения своей миссии. Ей необходимо сблизиться с Адамом. Это должно было дать ему новые силы в борьбе с Йуну.

Впрочем, Кэтрин понимала, на какой риск идет. Она не была уверена в том, что, обманув Адама, сумеет обмануть и Йуну. А главное, она не знала, будет ли в состоянии сама оказать сопротивление чужой воле, если та пожелает обрушиться на нее.

Литл-Фолс,

29 августа 2004 года

Вернувшись домой, Роберт первым делом поместил на сайт изображение последнего малого ключа. Только теперь он обратил внимание на то, что в центре одной из пластин была пустая ячейка — без числа. Собравшись с мыслями, он вяло попытался не то чтобы вскрыть таившийся в этих цифрах шифр, но хотя бы выстроить какие-то первые версии в отношении его. У него ничего из этого не вышло, и, плюнув, он отнес пластины в сейф.

Потом Роберт сидел в гостиной, прихлебывал виски и то и дело поглядывал на телефон. Тот молчал. Не вытерпев в какой-то момент, он набрал номер мобильного Кэтрин. Там включился автоответчик. Чертыхнувшись, он оборвал связь, не оставив сообщения. Да и что он мог ей сейчас сказать?

Он включил телевизор и вполглаза проглядел выпуск последних новостей. Город вовсю готовился к началу съезда Республиканской партии. Полиция задержала около двухсот нарушителей общественного спокойствия. На митинге и во время шествия протестантов крупных инцидентов удалось избежать. Лишь в Юнион-сквер-парке возникла небольшая давка, вызвавшая легкую панику. Впрочем, обстановка быстро разрядилась. Никто серьезно не пострадал. Ходили слухи, что кто-то распространял среди приезжих фальшивые карты города и планы нью-йоркской подземки. Говорили, что это работа тех, кто хотел сорвать явку делегатов. Роберт вновь увидел на экране телевизора все те же плакаты и транспаранты, на которые сегодня досыта нагляделся. В завершение выпуска был показан сюжет, озаглавленный «Без комментариев». Камеры просто бесстрастно фиксировали все, что происходило в этот день на улицах. Вот в сувенирную лавку заходят шумные туристы со значками Республиканской партии на бейсболках. Вот какая-то женщина собачится с одним из тех, кто поддерживает грядущий съезд: «Вон из города! Вон из нашего города!»

Он так и заснул, а этот визг все еще стоял у него в ушах.

Открыв глаза, Роберт понял, что успел неплохо отдохнуть и чувствует себя гораздо лучше. Неведомо каким образом в его руке оказался телефон, и, посмотрев на экранчик, он понял, что пропустил текстовое сообщение. Оно было коротким: «Опиши свои мысли. Срочно. Хорас».

Роберт направился в кабинет.