Ларец Зла

Роберт вынул перочинный нож и с его помощью содрал с коробки упаковочную бумагу. При этом рука его непроизвольно дрогнула. Адам славился идиотскими розыгрышами, но сейчас Роберта посетило предчувствие, что все они лишь детская шалость по сравнению с тем, что откроется на этот раз.

Избавившись от обертки, он уставился на картонный куб, заклеенный лентой скотча, затем, нащупав линию сгиба, полоснул по ней ножом, и посылка открылась.

Внутри оказались запечатанный конверт и странной формы сверток в рубчатом целлофане. Роберт отметил, что рука его по-прежнему дрожит. Да что ж такое-то! Выровняв дыхание, он содрал целлофан и взял в руки круглый металлический барабан мутно-белого цвета с золотистым отливом. Он был всего двух с половиной дюймов в диаметре и чем-то напоминал парфюмерную склянку для крема. На крышке его красовалась тонко вырезанная круглая спираль. Роберт взвесил диск на ладони — он показался ему неправдоподобно легким.

В конверте лежал единственный листочек бумаги, на котором прописными буквами была выведена лаконичная надпись:

ПРОШУ, ПОМОГИ МНЕ.

А на обороте — торопливая приписка:

Времени совсем не остается.

Подписи нигде не было. Впрочем, Роберт и так сразу узнал почерк Адама и на несколько мгновений зажмурился.

«Наступит день, когда тебя призовут…» В его ушах до сих пор стояла эта фраза, произнесенная Адамом два десятилетия назад. Роберт вдруг ощутил во рту неприятный металлический привкус и, смяв записку, швырнул ее в выдвинутый ящик стола.

Стенки ларчика покрывала богатая инкрустация, причем резчика явно вдохновляли геометрические мотивы. Интуиция подсказывала Роберту, что ларец как-то должен открываться, но как именно — он не имел ни малейшего представления. Он снова и снова вертел его в руках, пытаясь обнаружить хоть какие-то швы или трещинки, скреб поверхность ларца ногтем — все было бесполезно. Через пять минут он снова вспотел и испытал первый приступ сильного раздражения. В какой-то момент ему даже показалось, что упрямый ларец стал больше весить. В конце концов он плюнул и передал его Кэтрин.

— Это в его репертуаре. Нет, ты только полюбуйся! Вот же чертов сукин сын! — буркнул Роберт. — Взрывать его, что ли, прикажешь?

Кэтрин приняла ларец как драгоценный дар и принялась разглядывать его самым внимательнейшим образом, поднеся почти к глазам.

— Я вот не пойму… Это точно металл? Очень странные ощущения, когда к нему прикасаешься… Будто это на самом деле стекло… Думаешь, Адам в очередной раз придумал какую-то каверзную шараду?

Не предприняв ни одной серьезной попытки вскрыть ларец, Кэтрин вернула его на стол.

— Не знаю, — мрачно отозвался Роберт. — Ты не помнишь, куда мы запрятали нашу страховку на дом? Полагаю, самое время вспомнить о ней. На всякий случай.

— Ты просто терпеть не можешь, когда тебя называют сэром Бобом!

Роберт вновь кинул взгляд на ларец, который в эту минуту почему-то напомнил ему дремавшую жабу. Странное дело — он как будто чуть изменил свой цвет и теперь отливал не золотисто-белым, а золотисто-розовым, с редкими всполохами багрянца…

— Да! И он это прекрасно знает!

— Ладно… Я пойду наверх. Если надумаешь устроить здесь взрыв, предупреди меня, чтобы я успела смыться. — Невесело усмехнувшись, Кэтрин вышла из кабинета.

Роберт провозился с чертовым ларцом еще около часа. Он полностью сосредоточился на своем занятии, не отвлекаясь на посторонние мысли. В какой-то момент он вздрогнул, увидев, как верхняя крышка диска чуть подалась против часовой стрелки и, тихонько щелкнув, замерла, словно он случайно задел какую-то тщательно запрятанную пружинку, но не дожал ее… Смахнув со лба капли выступившего пота, Роберт склонился над ларцом и попытался повторить те манипуляции, которые совершал полминуты назад, но у него ничего не вышло. Крышка больше ни разу не сдвинулась с места.

Сдавшись, Роберт пошел к Кэтрин.

— Знаешь, в детстве у меня тоже была одна коробочка с секретом. Копилка. Ее было невероятно сложно, почти невозможно, открыть. И в этом как раз заключался ее секрет, — сказала ему Кэтрин. На лицо ее падали голубые тени от работавшего ноутбука. — Мне ее подарила одна подружка, с которой мы как-то отдыхали летом во Франции. Коробочка, правда, была квадратная, а не круглая. Из дерева. Очень тонкая работа. Для того чтобы открыть ее, необходимо было совершить весьма сложную последовательность действий, что у меня очень редко получалось. И знаешь, что я придумала? Когда меня кто-то обижал или говорил про меня гадости, я записывала это все на бумажку и швыряла ее в прорезь. Копилка хоронила все обиды в себе.

— Слушай, мне такая копилка очень пригодилась бы на работе.

— Да ладно тебе! Я даже придумала ей звучное название.

— Какое?

— Boîte à malices.

Роберт даже присвистнул.

— Если мне не изменяет память, то по-французски это значит «шкатулка с сюрпризом».

Он даже достал с книжной полки французский словарь и стал вяло листать его.