Ларец Зла

— К тому моменту как сестры встретились, Иштар была совершенно нагой. Она с ходу атаковала Эрешкигаль, которой помогали семь стражей ада. Те вперили в непрошеную гостью взгляды, источавшие страшные хвори. Эрешкигаль добавила к этому целый букет собственных смертельных заклятий, и Иштар испустила дух. А тело ее слуги победившей царицы посадили на кол.

И запустение легло на Землю черным туманом. Реки пересохли, поля лежали черные, бесплодные, мужчина и женщина стали спать порознь, бык отказался покрывать корову, и леса оголились…

«Ничего себе, — подумал Роберт. — Вот тебе и эротическая сказка…»

— На счастье свое, Иштар успела предупредить своих близких, что, если она не вернется из Царства мертвых в течение трех дней, ее надобно будет отыскать и спасти. И наместник богов на Земле, узревший мерзость запустения вокруг себя и понявший, что Иштар потерпела поражение, воззвал к Солнцу и Луне, к сонму богов о помощи. И бог мудрости сотворил существо из чистого, совершенного света и отправил его в путь на поиски Иштар. Существо это получило имя Асушу-Намир, что означало Лик Света. И распахнулись перед ним врата ада, и царица Эрешкигаль приняла его в своем темном чертоге…

«Э, да это никак Единорог собственной персоной. Человек Света».

— Асушу-Намир приказал царице опрыскать тело ее погибшей сестры живой водой. И такова была сила этого существа, излучавшего чистейший свет, что Эрешкигаль не смогла противиться его приказу и против воли своей распорядилась, чтобы слуги принесли заветный сосуд — главное богатство ее царства — и плеснули несколько капель на кол, на который было посажено тело ее сестры. И Иштар вернулась к жизни.

У первых ворот привратник вернул ей серебряную повязку.

У вторых — браслеты…

У третьих — пояс, украшенный самоцветами.

У четвертых — золотую пластину.

У пятых — ожерелье.

У шестых — сережки.

У седьмых ворот он надел ей на голову корону.

А у самого выхода из Царства мертвых Иштар встречали объятия освободившегося Таммуза. И семя вновь было брошено в землю, и расцвела земля краше прежнего.

Запись закончилась как раз в тот момент, когда поезд подъехал к станции «Канал-стрит». Вся поездка заняла не больше двух минут. Роберт тяжело поднялся со своего места — ему казалось, что он просидел в вагоне не меньше двух часов. Перед глазами его все еще плясали призраки из древней восточной сказки.

Выход располагался прямо посреди платформы. Указатели здесь были снабжены надписями не только на английском, но и на китайском. Роберт, как ему и было велено, поднялся полевой лестнице, пересек Бродвей и направился на запад. Через минуту он дошел до перекрестка. Прямо перед ним возвышалось здание Национального городского банка Нью-Йорка в стиле египетского возрождения, возведенное еще в 1927 году. Весь первый этаж с некоторого времени полностью занимал обувной магазин. Телефон пискнул, вновь обретя способность принимать сигнал со спутников с точностью в 40 футов. Роберт пересек перекресток и отправился дальше на запад. До заветной цели оставалось меньше полумили.

Он миновал лавочки, торговавшие кожгалантереей, верхней одеждой и парфюмерией. Миновал магазин музыкальных инструментов и электроники. Ему пришлось почти ступить на проезжую часть, чтобы не задеть выставленные на улицу огромные колонки. Затем он прошел еще несколько лавчонок победнее, стены-витрины которых были разрисованы желтым граффити, и в конце концов оказался на углу Мерсер-стрит.

Чуть подумав, он повернул направо, и почти сразу же в нос ему ударило запахом мочи. Он торопливо прошагал по темному переулку, разгребая ногами городской мусор, и добрался до угла Гранд-стрит, за которой начинался богемный район Сохо — средоточие культурной и артистической жизни Нью-Йорка. Здесь торговали одеждой прет-а-порте и живописью, здесь же располагались самые модные ресторанчики и кафе, а бесчисленные мансарды были заселены сплошь признанными и непризнанными гениями.

Телефон в его кармане настойчиво завибрировал. Это была Терри.

— Иди вперед до тех пор, пока не восстановится сигнал со спутника. И слушай. По дороге тебе придется кое-где задержаться.

— Мне понравилась твоя сказка.

— А я что говорила! На самом деле в ней есть многое из того, через что тебе вот-вот придется пройти.

— А Асушу-Намир — это я, надо полагать?

— Да, Роберт, в каком-то смысле это ты. И Иштар — это тоже отчасти ты. Мы сдираем с тебя твою прежнюю кожу, клочок за клочком. А когда на тебе не останется ничего старого, ты оденешься во все новое. Но уже сам. И возродишься в новом качестве, воистину станешь Человеком Света. А теперь попробуй представить себе, что я снимаю корону… Представил?

— С моей головы?

— Нет, со своей. Представил? Теперь иди до «Радости Евы» и загляни туда.