Ларин Петр и фабрика волшебства

— А я тебя искал, — сказал мальчик, — ты ведь не оставила номер телефона.

— А зачем я была тебе нужна?

— Я волновался, между прочим, думал, с тобой что-то случилось.

Она взяла его за руку и отвела в сторону:

— Слушай, а ты ничего не видел, что там произошло?

— Нет, — сказал Ларин.

— А не врёшь?

— Я недавно решил совсем не врать.

— Судя по твоей одежде, наверное, ты у нас будешь учиться?

Пётр кивнул.

— Ну что ж, поздравляю. Странно всё это… Ты как вообще сюда попал, случайно? — тихо спросила девочка.

— Если бы ты знала, как я сюда добирался…

— А что, тебя папа отпустил, ты с ним помирился?

— Папа погиб, — с трудом выдавил из себя два страшных слова мальчик.

— Извини, я не знала, — уже серьёзным тоном сказала Соня и заметила на руке у Петра свою фенечку с янтарным камешком. — Ой! А я её везде искала!

Мальчишка снял нитку с бисером и протянул девочке. Та несколько мгновений размышляла:

— А, теперь мне всё ясно. И конверт рядом валялся, правильно? Значит, ты меня искал?

— Правильно. И тебя и школу, где, по твоим словам, так хорошо.

— Ну а теперь давай поговорим как инопланетянин с инопланетянином: ты с какой планеты?

— Я ещё не знаю.

— Странно, странно… — взрослым голосом сказала Софья Туманова. — Как это я тебя тогда не почувствовала? Ну что, пойдём на дискотеку?

— Пойдём. Только я танцевать не умею.

— Я тебя научу. Если ты думаешь, что здесь танцуют старинные танцы, то ошибаешься. Мы танцуем то, что на любой дискотеке.

— Я на дискотеках не бываю.

Вечер прошёл замечательно. Давно Пётр Ларин так не веселился, просто он на мгновение забыл обо всём плохом, что с ним случилось.

— Теперь мы будем видеться каждый день, — прощаясь в узком коридоре, сказала Соня. — Так что до встречи.

На табличках в узком коридоре уже были имена и фамилии жильцов. Пётр подошёл к своей двери, его фамилия и имя оказались внизу под ещё одной надписью: «Артём Шубин».

Ларин переступил порог своей комнаты и увидел мальчишку, который сидел на кровати, по-турецки сложив ноги. На коленях лежала огромная книга в глянцевой обложке.

— Привет, Артём.

— Привет, Пётр.

Книга захлопнулась, легла на подушку. Мальчишка ловко соскочил с кровати. Он оказался почти на голову выше Петра. Артём Шубин придирчиво осмотрел Ларина с ног до головы.

— Тебе сколько, двенадцать?

— Да.

— А мне тринадцать. Хотя в этой школе возраст не имеет никакого значения. Будет теперь хоть с кем в шахматы поиграть. Если не умеешь — научу.

— Я играю в шахматы.

— Тогда замечательно.

Артём Шубин был жгучим брюнетом. Волосы на затылке он стягивал в аккуратный хвостик. Глубоко посаженные большие глаза под жёсткими бровями оказались разного цвета: правый — синий, а левый — зелёный.

— Только знаешь, Артём, я свои шахматы не взял из дому. Я слишком быстро уезжал, и многие нужные вещи оставил там.

— Например?

— Я не взял фотографию мамы.

— Ту, что висела на стене в твоей комнате напротив тахты?

Ларин уже перестал удивляться и лишь кивнул.

— А шахматы лежат в книжном шкафу, костяные, красивые, в большой коробке?

Да.

— С шахматами сложнее. Но у меня есть свои. Я так без школы соскучился! Здесь клёво, поучишься — поймёшь. Ладно, давай спать ложиться.

Когда мальчишки уже лежали в своих кроватях, Ларин услышал едва различимое шипение.

— Да, я тебе забыл сказать, — услышал он голос Артёма, — у меня змейка живёт. Не бойся, она не кусается, это королевская змея.

Пётр вздрогнул. Он не любил змей, они внушали ему ужас. Артём Шубин поднялся с кровати, подошёл к соседу. Красно-чёрная змейка толщиной в карандаш обвилась вокруг левого запястья, шевелилась только маленькая гранёная головка да высовывался раздвоенный язычок. Ларину всегда казалось, что змеи — существа скользкие и холодные. К удивлению, змея оказалась тёплой, гладкой, как полиэтиленовая плёнка, и приятной на ощупь. Когда он возвращал извивающуюся змейку Артёму, уже понял, что с этого момента больше не боится змей.

— Она со мной уже два года живёт. С тобой дружить станет, только не обижай её, пожалуйста. А то, если она обидится — спрячется куда-нибудь. Хоть и маленькая, а очень хитрая. Спокойной тебе ночи, — произнёс Шубин, поворачиваясь лицом к стене.

А Пётр ещё долго не мог уснуть, прокручивая в памяти весь сегодняшний день, наполненный чудесами и радостными открытиями. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то большого и важного, что поможет ему отыскать пропавшую маму.

На рассвете он открыл глаза. Комнату заливал ровный голубой свет. Свет сочился с потолка. Пётр вытащил из-под подушки очки, надел их и вздрогнул. Увиденное он принял за продолжение сна: над кроватью висел портрет матери. Мальчик сел, прикоснулся к нему ладонью. Стекло было тёплым, словно солнечные лучи нагрели его.

— Мама, — сказал мальчик.

«Вчера днём и вечером на том месте, где висел портрет, даже гвоздя не было. Неужели я так крепко спал, что даже не услышал, как Артём забил гвоздь?» — удивился Пётр.

Он уже понял, что портрет доставил из московской квартиры его сосед. В это чудо Ларин поверил безоговорочно. А вот в то, что можно бесшумно забить гвоздь в дубовую панель, верилось с трудом.