Ларин Петр и машина времени

— Нет! — отчаянно заголосил Пётр. Ситуация развивалась слишком стремительно, даром что он нашаривал в кармане Волшебный Свисток, которому больше всего в этот момент хотелось раствориться в складках жилета Петра. Машина террористов, завизжав тормозами, остановилась возле фургона, отрезав Ситникову путь к отступлению. Инженер замер, освещавмый фарами микроавтобуса, и медленно поднял руки вверх. Газовый пистолет он швырнул под колёса машины исламистов. Это не вызвало у человека с автоматом ровным счётом никаких эмоций. Он хладнокровно прошил изобретателя длинной захлёбывающейся очередью. Инженер рухнул на асфальт.

Почти бессознательно Пётр поднёс к губам Свисток, начав выводить что-то, что, наверное, показалось бы его преподавателям ужасно бессмысленным. Заклинание Остановки, и он хорошо это знал, действовало всего несколько минут, но эти несколько минут спасли Ларину Петру жизнь. Он услышал громкие ругательства на каком-то из горных наречий, произносимых так, как будто рот человека с автоматом был полон мелких камешком. Второй человек, сидящий за рулём, тщетно пытался хоть на миллиметр сдвинуть с места вдруг ставший непослушным микроавтобус. Первый же человек пытался справиться с автоматом, затвор которого никак не хотел передёргиваться, да и руки террориста явно вдруг утратили гибкость и подвижность.

На несколько минут Пётр почувствовал себя в безопасности. Он осознавал, что сейчас он недосягаем для террористов, несмотря на то что находится от них в двух метрах. Но знал он и то, что в запасе у него от силы минут пять. Свисток не умолкал, хотя и он понимал, сколь непрочна эта их маленькая отсрочка. Пётр бросился к стоявшей рядом машине времени и прыгнул за руль. Времени на раздумья у него не было. Бросив последний взгляд на неподвижное тело Ситникова, он начал произносить заклинание Ускорения, с трудом, правда, веря, что оно сможет заменить ядерный реактор. Машинально он швырнул на заднее сиденье видеокамеру, которую всё ещё держал в руках, и повернул ключ в замке зажигания. На приборном щитке загорелся индикатор временной цепи с обозначением даты назначения — 16 мая 1977 года. Краем сознания Пётр вспомнил, что это последняя дата, которую выставлял Ситников, демонстрируя своему приятелю устройство машины времени. Не менее машинально Ларин Пётр выжал сцепление, хотя машина, которая уже оказалась во власти заклинания Ускорения, сама тронулась с места.

Трели Свистка больше не сдерживали террориста с автоматом, но он всё ещё мешкался, не сразу приходя в себя. Пётр увеличил расстояние между собой и преследователями на несколько метров. Вслед его машине полетели пули, но заклинание делало своё дело — виляя на ходу, машина уходила от нападавших.

Не переставая читать заклинание, Пётр посмотрел в зеркало заднего вида. Очевидно, террорист понял, что происходит что-то малообъяснимое, и, отшвырнув в сторону АКМ, достал гранатомёт.

— Остановись! — истошно кричал брошенный на соседнее сиденье Свисток. — Нельзя больше положенного количества раз читать одно и то же заклинание! Ты можешь выпрыгнуть из собственной оболочки, остановись, так нельзя, это уже Серая магия…

Однако наличие за спиной человека с гранатомётом полностью отшибло у Петра способность взвешивать все «за» и «против». Впрочем, уже секунду спустя Пётр понял, что ситуация по-прежнему остаётся безысходной — террористы могли развить не менее приличную скорость и без знания практической магии. И тогда он решительно оборвал заклинание и переключил скорость. Казалось, что машина стоит на месте, лишь бешено вращаются её колёса. И, когда стрелка перескочила за критическую отметку в 320, Пётр понял, что катастрофа неминуема, — прямо перед его глазами вырос фирменный павильончик «Кодак». Но… Ничего не случилось. На скорости в триста сорок километров в час машина покрылась ярким синим свечением и исчезла со стоянки, оставив за собой две длинные горящие полосы асфальта.

ГЛАВА 4

«Я не солью стреляю!» Рекламировать можно даже «правду». Кто ест пельмени по утрам. Жетон тоже монетка. Даже забиякам нужны хорошие оценки. Политик всегда должен быть готов к обобщениям.

Позже Пётр припомнил, что какое-то количество секунд ускользнуло из его сознания. Только тошнотворное ощущение и ужасное головокружение, как будто ему приснились вертящиеся на бешеной скорости карусели, — всё, что осталось в памяти.

На месте, где он только что едва не превратил в обломки евровагонки павильончик «Кодак», внезапно появилось торчащее на высокой палке соломенное чучело.

— О-о-о! — заорал Пётр не своим голосом, нажимая на педаль тормоза и одновременно читая краем воспалённого сознания заклинание Остановки.

Машина по инерции пронеслась ещё несколько десятков метров и врезалась в огромный сарай, подняв страшный шум. Квохтали потревоженные куры, мычали коровы, где-то за сараем истошно лаяла собака.