Ларин Петр и машина времени

Нырнув плечом под мышку приятелю, Эльза почти легла ему на колени. Юноша не замедлил обхватить её ещё плотнее. Пётр демонстративно отвернулся. Восприняв это как поощрительное понимание, юноша поцеловал Эльзу в висок, потом в шею. Рука его скользнула под бретельки. Эльза подняла к нему голову и ответно коснулась губами его подбородка.

Пётр тяжело вздохнул. Похоже, что Эльза просто не представляла, как иначе можно отвечать на мужские заигрывания. И, конечно же, все эти поцелуи и поглаживания её чрезвычайно интриговали. Ларин Пётр недоумевал: как в таком случае его дядя Спасакукоцкий смог пробиться через эту череду поклонников? Не иначе здесь мог помочь только такой брутальный случай, как нападение на него хулиганов и приведение его «раненым» в дом Эльзы.

«Неизвестно, что ещё там у них было, пока Эльзина мамаша ушла утром на работу, а Эльзе не велела идти в школу, пока за Спасакукоцким не придут родители, на случай, если бедному мальчику станет плохо», — думал Пётр.

— Смотри, кто-то идёт! — вдруг испуганно воскликнула Эльза.

К аварийному подъезду приближались четыре тени. В темноте мигали огоньки сигарет. Не самая пристойная лексика и заметный запах перегара свидетельствовали о том, что Руслан Зайченко и его компания уже начали отмечать школьный праздник по-своему.

Музыкант поднялся. Эльза стремительно стала прикалывать к бретелькам пелерину.

— Музыкант наш сидит. А чего-это ты тут? Ну-ка, дай балалайку! Что, нету? А где твоя балалайка? А что это в углу? — по красному даже в темноте лицу Руслана и его тяжёлому, несвежему дыханию видно было, что выпускник уже, что называется, «пошёл вразнос».

— Руслан, посмотри, тут эта шмакодявка! — один из приятелей Руслана увидел Петра.

Однако всё внимание Зайченко было приковано к Эльзе. Пётр догадался, заметив растерянность музыканта, что подобные сцены, когда Зайченко набрасывался на мальчишек, осмеливавшихся заигрывать с Эльзой, были вполне в духе школьных традиций. И, похоже, подобная зависимость не всегда была так уж неприятна Эльзе, ей щекотали нервы такие бурные объяснения, дающие ей возможность выступать миротворцем и демонстрировать свою власть над звероватым Зайченко. Девушке льстило быть любимицей человека, который терроризировал всю школу. Однако она и сама чувствовала себя не очень-то уютно во время приступов ярости Руслана. Например, сейчас Эльза испугалась, вся её напряжённая поза свидетельствовала о том, что девушке уже не до шуток. Возможно, потому, что Руслан был пьян.

…Похоже, что Зайченко действительно не контролировал себя. Он не рассчитал силу удара, замахнувшись на мальчишку-гитариста, и тот, ойкнув, упал назад, громко (Петру показался очень страшным этот звук) ударившись головой о кирпичную стену. Он безжизненным мешком сполз по стене вниз и остался лежать на верхней ступеньке. Руслана это протрезвило мгновенно. Секунду он стоял безмолвный как столб. Затем дёрнулся к Эльзе, схватил её за руку и собрался быстро сбежать вместе со своей компанией, но тут его взгляд упал на Петра.

Отскочив в сторону, Пётр выхватил из кармана Волшебный Свисток. Особенно долгой и сложной трели у него не получилось, он продудел нечто краткое и очень понятное, что на языке всех мальчишек мира переводится как «Полундра! Наших бьют!». Зайченко подскочил к нему и изо всей силы толкнул его так, что Пётр кубарем покатился по влажной земле, чувствуя, как мелкие стёклышки и камешки впиваются в ладони. Он не успел вскочить, как его ещё раз пнула босоножка Зайченко, он услышал пронзительный крик Эльзы: «Руслан, не трогай его!» — но уже в следующую секунду рядом с ним на земле оказался сам Зайченко. Отчаянные трели Свистка застали Илью Сафронова на крыльце, где он, прячась за колонной от взглядов учителей, курил с мальчишками из школьного духового оркестра.

Двое парней в форменных костюмчиках духового оркестра машинально бросились за Сафроновым, когда тот понял, что слышит вопль о помощи. Илья на ходу сбил наземь Зайченко и повернулся к остальным:

— Блин, мужики, что тут вообще происходит! Какого чёрта…

Взгляд его упал на приятеля, который начал приходить в себя и теперь, постанывая, пытался сесть на ступеньку. Рубашка второго музыканта была залита кровью. Рядом на корточках сидела Эльза, сотрясаясь от рыданий.

Приятели Зайченко, видя, что дело приняло нешуточный оборот и драка переросла в настоящее ЧП, сами растерялись. Сафронов, не обращая на них внимания, присел на ступеньку рядом с приятелем, подсунув руку под его спину. Зайченко тем временем подхватился с земли и, увидев вокруг себя толпу мальчишек, рванул к себе Эльзу, прошипев ей в ухо: «Линяем!»

— Не трогай меня! — нервно закричала Эльза, но Руслан, не слушая её и не выпуская её локтя, бросился бежать школьными огородами к задней калитке школьного сада, которая отделяла его от городского парка.