Ларисса. Призраки прошлого

— У меня важная встреча с врачом Николенко из пятого отделения! — обратился он к рослому полицейскому, решив по его виду, что он здесь старший. — Если нельзя проехать, мы пойдем пешком.

Полицейский замер, затем переспросил:

— С кем у вас встреча?

— С Николенко Евгением Витальевичем из пятого отделения! — раздраженно ответил Григорий, предполагая, что их вряд ли пропустят.

Полицейский потребовал предъявить документы, внимательно изучил права Григория, затем, отойдя в сторонку, с кем-то связался по рации. Все это время Григорий пытался дозвониться до Николенко, но телефон его был вне зоны действия сети.

— Вас проведут! — сказал полицейский, вернув права.

Девушка-полицейский сопровождала их.

— Что здесь происходит? — попытался выяснить у нее Григорий. — Почему нам нельзя самим идти?

— Скоро узнаете.

Девушка-полицейский привела их к скверику возле главного корпуса, где стояло несколько автомобилей. Единственная в скверике скамейка была ярко освещена и огорожена желтыми лентами. У Григория от плохого предчувствия сжалось сердце. Возле скамейки колдовал седой мужчина, в нем он узнал эксперта-криминалиста, которого видел в номере Иры Тетиевой. Григория и Нади подвели к двум мужчинам, стоявшим поодаль. Оба были знакомы Григорию.

— Рассказывайте, для чего вы собирались встретиться с врачом Николенко, — потребовал Юшта.

По выражению лица находившегося рядом с ним Павла Анатольевича можно было догадаться, что он думает: «Где Думинский, там и трупы».

— Николенко раньше был ассистентом моего отца, помогал ему в работе. Я хотел расспросить его о том времени.

— Зачем вам это нужно? — спросил Юшта.

Григорий, бросив взгляд на слушавшего их Павла Анатольевича, решил не рассказывать всего.

— Пытаюсь разобраться, из-за чего мой отец совершил самоубийство.

— Почему именно сейчас?

— Поскольку я вынужденно нахожусь в Смеле, решил этим заняться. С Николенко мы договорились встретиться в 20 часов.

— Николенко убит час назад. Ему позвонили, он вышел из здания, а через пятнадцать минут его обнаружили мертвым на скамейке. Удар ножом в сердце, смерть наступила мгновенно. Жду вас завтра у себя, дадите показания под протокол. Вспомните все, о чем говорили с Николенко. Все, свободны! — сказал Юшта, к которому подошел оперативник.

Отходя от них, Григорий услышал, как тот доложил:

— Никто ничего не видел, только одна медсестра сказала, что слышала на улице странные звуки, вроде какой-то свист. Окна палаты, где она находилась, выходят как раз на эту скамейку.

21

Убийство врача потрясло Григория и Нади. Возвращались они домой подавленными, рассуждая о том, что убийство Николенко могло быть связано с их предстоящей встречей. Скорее всего, это было совпадением, но если это не так, то дом, куда они возвращались, теперь представлялся им западней, куда кто-то пытался их заманить. Григорий вспомнил о своих опасениях, что в дом беспрепятственно проникает кто-то чужой, он даже хотел сменить замки, но до сих пор этого не сделал.

— Как можно быть таким легкомысленным?! — возмутилась Нади. — Как я теперь засну, если знаю, что кто-то может проникнуть в дом ночью?

— Во-первых, я с тобой, — обиделся Григорий, — а во-вторых…

— Мне достаточно во-первых! — отозвалась Нади. — С тобой я ничего не боюсь!

Они подъехали к дому, в котором светились окна на обоих этажах.

— Ты посмотри, какую твоя мама устроила иллюминацию! — заметила Нади. — А ты говорил, что она вечерами боится подниматься на второй этаж.

— Наверное, поэтому и зажгла там свет — чтобы не бояться, — предположил Григорий и, подойдя к двери и взявшись за ручку, понял, что дверь не заперта. Он укоризненно покачал головой. — Никак мама не привыкнет закрывать двери, даже похищение ее этому не научило.

Сняв в прихожей верхнюю одежду, они прошли в ярко освещенную гостиную.

— Мама! — громко позвал Григорий. — Мы пришли!

Словно испугавшись его голоса, мгновенно погас свет.

— Ой! — испуганно вскрикнула Нади и прижалась к Григорию.

Послышался скрип ступеней лестницы, ведущей на второй этаж, кто-то грузный спускался по ней, и это явно была не мама Григория. Внезапно в темноте засветились два зеленых огонька, точно таких, какие Григорий видел у убийцы Петра. Вместе с Нади он стал пятиться к двери, надеясь успеть выбраться из дома. Вдруг раздался хлопок, одновременно с ним глаза резанула вспышка, и Григорий почувствовал, как его тело скрутила невероятная чужая сила, принося чудовищную боль. Забившись в конвульсиях, он упал на пол, убегающее сознание запечатлело лишь отчаянный крик Нади: «Гри-и!» А дальше только боль, пронзившая острыми спицами сердце, и темнота.

Пришел Григорий в себя в кресле для посетителей. Его руки за спиной были сжаты пластиковыми затяжками. Ноги также были стянуты такими же затяжками. Перед глазами вначале двоилось, троилось, находящийся перед ним человек расплывался, никак не желая попадать в фокус, словно стремился до последнего сохранить инкогнито.

— Ты?! — изумленно воскликнул Григорий, когда зрение восстановилось.